Зеркало Кассандры

Пробабилис не знает всего.

Пробабилис — не Бог.

И она бросается бежать. Стая бродячих собак немедленно заходится лаем и пускается за ней вдогонку.

Девушка скидывает неудобные туфли, рвет по шву юбку, чтобы дать ногам возможность свободно двигаться, и мчится дальше в одних чулках.

Стая собак перевозбуждена. От их оглушительного лая у Кассандры закладывает уши.

Вот что чувствуют лисы во время псовой охоты. Бескрайнее одиночество и непонимание между двумя родственными земными видами.

Кассандра устремляется в лабиринт между горами мусора. Справа она видит узкий проход, по которому собаки будут вынуждены бежать гуськом, что должно снизить их скорость.

Она бросается туда, еще сильнее разорвав юбку от «Шанель».

Она летит вперед не глядя. Неожиданно что-то обвивается вокруг ее лодыжки. Она резко падает, затем неожиданно поднимается в воздух. Лассо возносит ее на метр над поверхностью земли.

Кассандра брыкается. Тщетно. Юбка задирается, обнажая ее ноги в чулках до самых бедер. Полы пиджака накрывают ей глаза. Собаки уже прыгают под ее головой, пытаясь достать зубами до лица. Ее прическа разом распадается, и волосы, словно содержимое перевернутой сумки, водопадом обрушиваются вниз. Некоторым псам удается допрыгнуть до ее головы. Их клыки щелкают в пустоте у нее над ухом.

Она пытается подтянуть голову повыше, но чувствует, что силы ее покидают.

Собак охватывает безумие. Они исступленно лают, понимая, что их подвешенная вверх ногами жертва отныне находится в их власти. Они так возбуждены и раздражены, оттого что им не удается добраться до столь легкой добычи, что начинают наскакивать друг на друга.

Вывернув голову, Кассандра видит, что собаки внизу дерутся и кусаются и что к ним присоединяются все новые и новые псы, привлеченные запахом крови своих раненых собратьев.

Ей кажется, будто она смотрит фильм. Закрываешь глаза — и переходишь к следующей сцене. Моргаешь — и фильм твоей жизни монтируется по-новому. Не поднимаешь веки — и кадр исчезает. Она опускает ресницы. Затемнение, все погружается в черноту, наполненную бешеным собачьим лаем.

55

Мой страх питает их гнев. Так происходит всегда.

Надо найти способ их успокоить, надо уничтожить пропасть между нами.

Нужно стать младенцем из книги моей матери, младенцем, который не чувствует грани, отделяющей его от окружающего мира.

Способна ли я принять или даже полюбить этих собак?

Если честно — то нет. Они безобразны, они агрессивны, они производят много шума, их побудительными мотивами являются лишь страх и самые примитивные импульсы. Уровень их сознания так низок, что я даже не могу настроиться с ними на одну волну.

Но если я этого не сделаю, я могу умереть. Я должна попытаться. Мне нужно испытать к ним такое же сочувствие, которое я хочу вызвать у них.

Дышать.

Замереть.

Послать волну покоя, самую мощную. Окутать их облаком позитивной энергии.

56

Лай умолкает, Кассандра ощущает что-то холодное на своей шее.

Змея?

Нет, металлическая цепь.

— Тебя же предупреждали, что, если вернешься, нам придется убить тебя! — произносит чей-то голос.

Металлическая цепь начинает сжиматься. Кассандра открывает глаза. Собаки исчезли.

Она задыхается.

Ким, молодой человек с синей прядью волос, душит ее цепью от нунчака. Кассандра видит, что ее часы показывают: «Вероятность смерти в ближайшие пять секунд: 73 %».

Она понимает, что в данный момент у нее больше шансов умереть, чем выжить.

Ким продолжает затягивать цепь на ее шее.

81 %.

Странно, но Кассандру мало волнует собственная гибель. Она покоряется судьбе. Вот только она не понимает, как в этом безлюдном месте, где нет ни одной видеокамеры, часы могут определить, что ее душит цепью молодой бомж. В конце концов она догадывается, что счетчик пульса просто реагирует на изменение скорости потока крови.

— Отпусти ее! — раздается громовой голос Орландо.

Захват цепи ослабевает.

Цифры на часах уменьшаются до 50 %, затем до 42 %. Кассандра кашляет, у нее кружится голова.

— Что ты лезешь, Барон? Ее же предупреждали, — кричит Ким, не выпуская из рук оружие.

— Ты действительно хочешь ее прикончить, дурачок? — спрашивает Орландо.