Зеркало Кассандры

Кассандра качает головой.

Ну, наверное, все-таки не все.

— Потом я некоторое время принадлежал к одной банде анархистов. И дрался с бандами фашистов. Я не терплю нетерпимости. Они над нами издевались. У меня были нунчаки, и я защищался.

Кассандра не перебивает, давая Киму возможность высказаться.

— Я не люблю насилие, но если кто-то сам нарывается, то он получает. Скажем, я тоже могу прибегнуть к несколько агрессивной самообороне. В этом мы с Орландо похожи.

Ким смотрит вдаль — он вспоминает.

— Ну и, конечно, пришлось поработать нунчаками, чтобы албанцы меня зауважали, обычное дело для человека вне закона.

— Наркотики употреблял?

— Я? Нет, что ты! Ну разве что… очень недолго, когда работал дилером. Пробовал товар до продажи, чтобы покупателям рассказать о его качестве. Винодел, который дегустирует свое вино, не обязательно алкоголик.

Кассандра смотрит на него с понимающим видом.

— Но больше ничего. Клянусь. Никогда шприцем не кололся. Никого не насиловал, никого не убивал. А возможности были, можешь поверить. Я никогда не поддавался искушению. Я чист.

— Почему же тогда в бегах?

— У меня же нет французского гражданства, поэтому ситуация у меня сложная. Если меня задержат, то за одни махинации с переводом денег сразу выдворят из страны.

Ким такой же, как они. Он лжет. Он наверняка совершил что-то серьезное, но не хочет мне в этом признаваться.

— А ты, Царевна, так ли ты невинна, как утверждаешь?

Кассандра не отвечает. Забравшись на вершину горы из покрышек, она разглядывает заброшенный мусоросжигательный завод.

— Куда ты смотришь? А… на Молох! На нашего побежденного дракона.

Девушка спускается с горы и бежит к заводу. Она останавливается перед большой металлической дверью. Вход в мусоросжигатель закрыт на цепь с висячим замком. Официальные печати, размытые дождями, напоминают о том, что вход внутрь запрещен.

Кассандра трогает цепь.

— Он огромный и пустой, — говорит Ким.

Кассандра поднимает какую-то палку и стучит по стене, чтобы услышать эхо и представить внутренние размеры помещения.

— Осторожно! — кричит молодой человек.

Слишком поздно.

Она задевает улей с дикими пчелами, спрятавшийся в углублении стены. Оттуда немедленно вылетает рой пчел и атакует Кима и Кассандру. Молодые люди бегут к остову какой-то машины, забираются внутрь и поднимают стекла.

— Пчелы. Дикие, питаются цветами, что растут на свалке. И делают мед, представляешь? Во всем мире пчелы исчезают, а эти — мутировали.

Кассандра улыбается.

— Почему ты улыбаешься, Царевна?

— Потому что мы сами похожи на пчел, которых поймали дети. Знаешь, ставят сверху стакан и ловят. А сейчас мы в тюрьме, а они снаружи и смотрят на нас сквозь стекло.

Ким откидывает прядь волос, упавшую ему на лоб, и серьезно смотрит на Кассандру.

Пчелы продолжают кружить вокруг машины. Часы Кассандры показывают: «Вероятность умереть в ближайшие пять секунд: 15 %».

Девушка закрывает глаза и пытается вступить в духовный контакт с пчелами.

— Не знаю, что ты сделала, но они вроде бы успокаиваются, — признает кореец.

— Я мысленно уничтожила пропасть между нами. Я думаю, что сумела дать им понять, что я, так же как и они, обитательница свалки.

Молодые люди выходят из машины… и пчелы кусают их. На коже немедленно появляются маленькие болезненные припухлости.

— Ну не все еще доработано. Думаю, я могу мысленно активизировать свои естественные защитные свойства, чтобы обезвредить яд.

Кассандра смотрит на часы, которые показывают: «Вероятность умереть в ближайшие пять секунд: 41 %».

Слава богу, меньше пятидесяти. Пробабилис не заметил пчел, потому что тут нет камер, компьютер не может узнать, что с нами произошло. Но сейчас он по моему учащенному пульсу понял, что возникла какая-то проблема.

Потерявшие жала пчелы, глухо гудя, агонизируют у их ног.

Пападакис был прав: они не размышляют. Они запрограммированы на то, чтобы ужалить и умереть. Они не испытывают сомнений, они не рассуждают. Как молодые люди, которых воспитывают в религиозных школах так, чтобы сделать из них убийц. Как молодые люди, которые никогда не задают себе вопросов.

Ким и Кассандра убегают со всех ног. Почувствовав, что опасность далеко позади, они падают на кучу пластиковых пакетов.