Плутовки

Все присутствующие дружно поднялись.

– Давайте сегодня, в мой восьмидесятый день рождения, выпьем за ту, что положила первый камень в фундамент семейного благополучия. За Скай О'Малли!

И она залпом выпила кубок.

– Скай О'Малли! – закричали собравшиеся в один голос и, вздымая кубки, повернулись к портрету, висевшему над камином. После все утверждали, что на мгновение показалось, будто их прародительница улыбнулась в ответ.

Вскоре начались игры и танцы. Прибывший посланец короля передал пожелания счастья и долголетия вместе с усыпанным драгоценными камнями серебряным флаконом духов. Жасмин с довольным видом наблюдала, как родные болтают, танцуют и играют на газонах. Среди музыкантов был даже волынщик Лесли.

День продолжался, ясный и теплый. Наконец солнце начало опускаться за западные холмы в великолепном разливе красного, пурпурного и оранжевого цветов. Но все оставались во дворе, глядя, как на темном бархате появляются крошечные бриллианты звезд, и на небо медленно, важно выплыла полная луна.

– Говорили, что в ночь моего рождения она тоже была полной, – заметила Жасмин.

Младшие дети стали засыпать прямо на траве, и подбежавшие няньки поскорее уносили их в дом. День закончился. Жасмин пожелала своему семейству спокойной ночи и, оставив их в зале за тихой беседой, совсем как в юности, сама поднялась к себе, где уже ожидала Оран, чтобы уложить ее в кровать.

– У мадам был чудесный день, – объявила она.

– У мадам был чудесный день, – эхом отозвалась Жасмин.

И когда Оран ушла, Жасмин, лежа в уютной постели, посмотрела в окно, откуда лился лунный свет. Хороший день. И жизнь она тоже прожила хорошую. А впереди еще много всего. О да, немало! Что, если она действительно дотянет до ста лет?

Жасмин усмехнулась. Разве Рохана и Торамалли не перевалили за девяностолетний рубеж?

Закрыв по-прежнему бирюзовые глаза, вдовствующая герцогиня Гленкирк наконец уснула, грезя во сне о своей юности и тех многих мужчинах, которые ее любили.