Плутовки

За дверью оказалась спальня, обитая белым с золотом шелком, с камином, в котором тоже горел огонь, и широченной кроватью. Покрасневшая Фэнси поспешно закрыла дверь и, не зная, что делать, уселась и стала ждать. На камине тихо тикали изящные часы. Порыв ветра раздул огонь, и в дымоход поднялся столб искр. Поленья громко трещали. Фэнси рассеянно смотрела в пространство. Правильно ли она поступает? Неужели она из тех женщин, которые способны вызвать желание у короля?

В памяти вдруг всплыли слова мужа, сказанные в брачную ночь.

– Ты холодна, как мрамор! – бросил он ей в лицо. Но прав ли он? Или она просто боялась, и не без причины, учитывая то, что последовало потом?

Девушка вздрогнула и снова спросила себя, зачем оказалась здесь.

Но тут дверь открылась, и вошел Карл Стюарт, король Англии. Фэнси от неожиданности подскочила и низко присела. Что же, бежать уже поздно. И кроме того, разве первые пришедшие в голову мысли не самые правильные?

– Добрый вечер, ваше величество, – выдохнула она.

– Дорогая моя девочка! – приветствовал король с теплой улыбкой. – Позволь сказать, что сегодня ты была самой прелестной из всех женщин! Тебе более чем идут оттенки голубого и зеленого! – Он протянул руки, поднял ее и заглянул в глаза. – Поразительно! В таких очах можно утонуть!

В дверь постучали, и на пороге появилась небольшая процессия слуг. Они постелили скатерть и расставили на столе серебро, хрусталь и золотые тарелки. На буфете как по волшебству возникли накрытые крышками блюда, и король с величайшей галантностью усадил Фэнси на стул перед камином.

– Я ведь обещал тебе ужин, – лукаво прошептал он.

– Я не сомневалась в вас, сир. Мне не раз говорили, что ваше величество – человек слова.

Король рассмеялся.

– У тебя живой ум, – довольно кивнул он. – Кажется, я был прав насчет тебя, дорогая.

– Прав? О чем вы, сир? – удивилась она.

– Ты умна, чувствительна и остроумна, – пояснил он, снова улыбаясь.

Слуга поставил перед ним большое блюдо устриц.

– Вы собираетесь все это съесть? – неожиданно для себя выпалила Фэнси, хотя стоявшее перед ней блюдо креветок было ничуть не меньше. Их взгляды снова встретились.

– До конца, – подчеркнул король и принялся с аппетитом глотать моллюсков. Фэнси, снова занервничав, нехотя поднесла к губам креветку.

– Мне кажется, что устриц чересчур много.

– Я человек обширных аппетитов, мадам. И разнообразных, – пояснил он. – Как насчет тебя?

– Не знаю, ваше величество, ибо мой опыт очень мал. Но дамы моей семьи обладают определенной привлекательностью и способностью чаровать джентльменов.

– Если ты унаследовала от бабки не только чудесные глаза, но и ту же притягательность, перед которой не смог устоять мой дядя, думаю, мы с тобой поладим, Фэнси. Ты понимаешь, дорогая, о чем я?

– Ваше величество желает попробовать меня на десерт, – совершенно серьезно ответила Фэнси.

Карл Стюарт от неожиданности раскрыл рот, но тут же расхохотался так заразительно, что на глазах выступили слезы. Немного придя в себя, он спросил:

– Ты всегда так чертовски прямолинейна, Фэнси Деверс?

– Просто мне кажется, что чистосердечие – одно из лучших качеств. Надеюсь, я не рассердила ваше величество?

– Ничуть, – заверил король. – Чаще всего со мной говорят обиняками, столь витиевато, строя фразы с такой деликатностью и так боясь обидеть, что я порой с трудом понимаю, что именно мне хотели сказать.

Слуга убрал устричные раковины, а другой унес недоеденные креветки. Затем на столе появились тарелки с ростбифом и тонко нарезанным каплуном для Фэнси. Сбоку лежали стебли спаржи, вероятно, выращенной в королевских оранжереях и залитой нежным соусом. Фэнси брала пальцами каждый стебелек и медленно, с наслаждением ела, так ловко облизывая соус, что не уронила ни капельки.

– До чего же вкусно! – воскликнула она. – Что за изысканное угощение!

Король зачарованно наблюдал за ней, сразу поняв, что она не подозревает, насколько чувственно каждое ее движение. Сам он, ощутив, как твердеет его плоть под бархатом панталон, живо представил, что может сделать этот острый язычок. Он уже твердо знал, что Фэнси Деверс способна ублажить его, как немногие женщины. После своего возвращения в Англию он еще не имел двух официальных любовниц, но теперь, когда Барбара Каслмейн вот-вот сойдет со сцены, это представилось вполне возможным. Даже его кузен, король Франции, не додумался до такого.