Назови меня неотразимым

Лицо Хейли сморщилось.

– Я не могу.

– Можешь, если решишься. Жизнь подбрасывает не так уж много подобных моментов, и знаешь, что я думаю? Я думаю, что от того, как ты будешь действовать в следующие несколько минут, зависит, каким человеком ты станешь.

– Нет, я…

Тед выскочил из пикапа и бросился к Мег:

– Позвонили из безопасности. Сказали, что появился Спенс. Я добрался сюда так быстро, как только мог.

– Спенса уже нет, – бросила Мег. – Он уехал, когда увидел Хейли.

Быстрым взглядом запоздавший защитник отметил голые ноги Мег и влажную футболку, едва прикрывающую мокрые трусики.

– Что случилось? Он к тебе приставал?

– Скажем так, милым он не был. Но я не сорвала вашу судьбоносную сделку, если это тебя интересует. – Разумеется, именно это и волнует мистера Мэра. – По крайней мере, надеюсь, что не сорвала, – добавила она.

Относилось ли облегчение, проступившее на мужественном лице, к ней или к городу? Больше всего на свете хотелось без утайки рассказать о произошедшем, но этим она поставит Теда в затруднительное положение. Как бы тяжко ни пришлось, Мег несколько дней повременит с откровениями.

Тед наконец заметил красные глаза и пятнистое лицо Хейли:

– Что с тобой стряслось?

Хейли взглянула на Мег, ожидая разоблачения, но та молча вернула взгляд. Девушка опустила голову:

– Меня пчела ужалила.

– Ужалила пчела? – недоверчиво переспросил Тед.

Хейли снова пристально посмотрела на Мег, провоцируя высказаться или, возможно, умоляя сделать шаг, на который сама Хейли не отваживалась. Секунды летели, но Мег безмолвствовала. Хейли прикусила нижнюю губу.

– Мне нужно ехать, – пробормотала она малодушно.

Тед догадался, что дело поважнее укуса пчелы. Он уставился на Мег в поисках объяснения, но та не сводила пронизывающего взгляда с Хейли.

Злоумышленница порылась в карманчике обтягивающих шортов в поисках ключей от машины. Она предусмотрительно припарковала свой «Форд-Фокус» в переулке, а не перед церковью, очевидно, чтобы быстрее смыться после сожжения одежды Мег. Вытащив связку, она с минуту изучала брелок, по-прежнему ожидая разоблачения со стороны Мег. Когда этого не произошло, Хейли начала отступать коротенькими осторожными шажками в сторону автомобиля.

– Добро пожаловать в светлое будущее, – окликнула беглянку Мег.

Тед с любопытством наблюдал действо. Хейли нерешительно замедлилась, потом остановилась. Когда трусиха наконец обернулась, глаза были полны тоскливой мольбой.

Мег покачала головой.

Подбородок Хейли задрожал, и Мег затаила дыхание.

Девушка снова повернулась к своей машине, сделала шаг, другой, замерла и взглянула на Теда.

– Это я, – выпалила она. – Я пакостила Мег.

Тед уставился на грешницу:

– О чем ты говоришь?

– Я … я устроила погром в церкви.

Тед Бодин не часто терял дар речи, но сейчас приключился как раз такой случай. Хейли крутила ключи.

– Я послала то письмо. Прилепила наклейки ей на кузов и пыталась оторвать дворники. И камень в лобовое стекло бросила тоже я.

Оплот законности потряс головой, пытаясь усвоить новости, а потом обратился к Мег:

– Ты же говорила, что камень сам слетел с грузовика.

– Не хотела, чтобы ты волновался, – сказала Мег, – или заменил мою консервную банку армейским вездеходом «Хамви», на что ты вполне способен.

Дознаватель навис над Хейли:

– Почему? Зачем ты это сделала?

– Чтобы … чтобы заставить ее уехать. Я… сожалею.

Для гения он слишком туго соображал.

– Чем она тебе не угодила?

Хейли снова заколебалась. Это была самая трудная часть признания, и она взглянула на Мег, прося помощи. Но Мег предпочла не вмешиваться. Хейли сжала ключи в кулаке.

– Я ревновала ее.

– Ревновала? К кому?

Мег хотелось, чтобы вопрос не звучал с таким недоумением.

Голос Хейли понизился до шепота:

– К тебе.

– Ко мне? – В голосе добавилось скептицизма.

– Потому что я люблю тебя, – обреченно произнесла кающаяся, запинаясь на каждом слове.

– Это самая большая глупость, какую я только слышал. – Отвращение Теда было настолько очевидным, что Мег чуточку пожалела Хейли. – И, изводя Мег, ты демонстрировала свою так называемую любовь?

Грозный рык разрушил мир фантазий бедняжки.

Она прижала руки к животу.