О чем я говорю, когда говорю о беге

В тот несчастливый день я дал себе слово, что такое никогда не должно повториться. Чтоб я еще когда-нибудь так замерз и так опозорился? Нет уж, увольте! Решено — к следующему марафону я начну готовиться с азов, с самого начального уровня. Я буду терпеливо и упорно заниматься до тех пор, пока не буду стопроцентно готов к забегу. Я стану закручивать развинтившиеся гайки, одну за другой, и подтягивать слабые болты. Надо попробовать — посмотрим, что получится. Примерно что-то в этом роде я думал, пока тащился, дрожа на холодном ветру и глядя на спины обгоняющих меня бегунов.

Как я уже писал, я не из тех, кто рвется к победе любой ценой. Я отдаю себе отчет, что в некоторых ситуациях проигрыш неизбежен. Нельзя все время выигрывать — это никому не под силу. Скажем так, если жизнь — автострада, все время ехать в самом быстром ряду не получится. И все-таки я категорически не желаю совершать одну и ту же ошибку дважды. На ошибках нужно учиться, извлекать из них уроки и применять полученный опыт на практике. Пока такая возможность есть.

Думаю, что именно по этой причине я и пишу все это теперь, во время подготовки к Нью-Йоркскому марафону — моему следующему забегу. Одно за другим всплывают в голове воспоминания более чем двадцатилетней давности. Я вспоминаю подробности своей тогдашней жизни — жизни начинающего бегуна; перечитываю свой дневник (меня никогда не хватало на то, чтобы вести обычный дневник, но у меня был «беговой журнал», в который я аккуратно записывал все, что касалось бега) и все это преобразую в текст, в рассказ, в эссе.

Я делаю это для того, чтобы, во-первых, переосмыслить пройденный мною до сегодняшнего дня путь, а во-вторых, чтобы еще раз почувствовать то, что чувствовал тогда. Эти записки служат для меня одновременно и предостережением, и поощрением. Как звонок будильника, они призваны поднять на ноги мою мотивацию, в какой-то момент заснувшую крепким сном. А с другой стороны, можно сказать и так: я пишу для того, чтобы собраться с мыслями. В конце концов — хотя кто его знает, что там будет в конце концов, — у меня вполне могут получиться своего рода мемуары, объединенные одной сквозной темой — темой бега.

Однако гораздо больше, чем личная история, меня сейчас занимает Нью-Йоркский марафон, до которого осталось два месяца. Самый важный вопрос — как бы мне его пробежать с мало-мальски приличным результатом? Соответственно, основная задача — всесторонне обдумать процесс подготовки.

Двадцать пятого августа я снимался для американского журнала «Раннерс уорлд» («Мир бегуна»). Молодой фотограф по имени Грег прилетел из Калифорнии и снимал меня целый день. Сразу было видно, что он настоящий энтузиаст своего дела — вместе с ним на Кауай прилетел чемодан, доверху набитый фотоаппаратурой. Фотографии были нужны для интервью, которое я дал этому журналу некоторое время назад. В мире не так уж много писателей, которые бегают марафон (не то чтобы совсем не было, но и впрямь очень мало), и журнал я заинтересовал прежде всего в качестве представителя этого редкого вида. «Раннерс уорлд» очень популярен в среде американских бегунов, так что не исключено, что, когда я окажусь в Нью-Йорке, коллеги-бегуны будут со мной здороваться. Эта мысль не дает мне покоя. Я нахожусь в постоянном напряжении, обдумывая, как бы мне не опростоволоситься во время забега.

Вернемся в 1983 год. Duran Duran вместе с Холлом и Оутсом — на пике популярности. Хорошие были времена. В июле 1983-го я поехал в Грецию и там сам по себе пробежал марафонскую дистанцию — от Афин до Марафона. Вообще-то «в оригинале» гонца послали из Марафона в Афины. Но я решил бежать в обратном направлении, потому что в таком случае мог выбежать из Афин ранним утром, до часа пик (и до того, как загрязнение воздуха превысит допустимые нормы), и добраться до Марафона, избежав неприятностей с дорожным движением. Это был индивидуальный забег, в котором, кроме меня, никто не участвовал, так что трудно было себе представить, что машины вдруг начнут по доброй воле уступать мне дорогу.

Ну и зачем же, спрашивается, я поехал в Грецию и пробежал там в полном одиночестве эти сорок два километра? Дело в том, что редакция одного мужского журнала обратилась ко мне с просьбой написать отчет о путешествии в Грецию (то бишь путевые заметки). Речь шла о так называемом медиатуре, организованном при содействии греческого Министерства по туризму. Мероприятие спонсировалось разными печатными изданиями и включало в себя стандартный осмотр достопримечательностей (руины и т. д.), круиз по Эгейскому морю и много чего еще в том же духе. Билет у меня был с открытой датой, так что после окончания тура я мог при желании задержаться в Греции. Организованные туры меня никогда не привлекали, но идея остаться и помотаться по стране одному мне понравилась. Ведь Греция — родина марафона, и мне не терпелось побывать там и увидеть все собственными глазами. Я сразу подумал, что наверняка у меня будет возможность частично пробежать ту самую, историческую трассу. Для такого новичка, как тогдашний я, это обещало стать исключительно волнующим переживанием.