Леди, будьте паинькой

— Интересно, каким образом жалкая извращенка собирается уничтожить такого человека, как я?

— Сказав правду.

Хью скучающе рассматривал ногти. Эмма продолжила:

— Большего не потребуется, знаете ли. Разумеется, у меня нет таких надежных связей с прессой, но я хорошо знакома с Колин Гаттеридж из «Лоуэр Тилби Стэндард», а кроме того, я обучала дочь Эвелин Ламли. Эвелин пишет репортажи для рубрики «Дом и сад» радиостанции «Лоуэр Тилби». Она настоящая волшебница во всем, что касается роз, так что у нее образовался преданный круг слушателей. Признаю, этого очень мало, но даже крошечный камешек, брошенный в воду, дает круги, а обе эти женщины — мои хорошие подруги. Они будут более чем счастливы опубликовать мою версию этой истории.

— Никто им не поверит, — фыркнул Хью. — Вы ничего не докажете.

— Возможно. Но слухи распространяются со скоростью света.

— И вы искренне считаете, будто ваши бездарные репортеришки могут повредить человеку с таким положением, как мое?

— Я использую то, что есть под рукой, — просто пояснила она и с удовлетворением увидела, что наконец задела его за живое. Может, теперь он дважды подумает, прежде чем действовать?!

Хью театральным жестом указал на дверь:

— Прочь с глаз моих! И не ждите, что какая-нибудь приличная английская школа возьмет вас на работу, ибо я сделаю все, чтобы этого не случилось.

Неужели у него в самом деле такая безграничная власть?

Эмма сильно сомневалась в этом, но знала, что он помешает ей получить такое место, какого она заслуживает.

Она неожиданно осознала, что вся трясется. И в самом деле, пора уходить. Но прежде она выскажет все, что о нем думает.

— Вы узколобый, напыщенный, самодовольный человечек, Хью. Но что еще хуже, у вас злое сердце. «Святая Гертруда» заслуживает лучшего покровителя.

Франческа стояла у окна спальни, любуясь песчаным пляжем побережья Флориды, ослепительно блестевшим в солнечных лучах. Здесь в самом деле чудесно, но она скучает по Уайнету.

Из телефонной трубки несся раздраженный голос мужа, и она терпеливо ответила:

— Да, дорогой, я видела утренние «Новости», но уверена, что у Кенни имеются веские доводы.

Честно говоря, она далеко не была в этом уверена и поморщилась, когда ее обычно уравновешенный муж заорал так, что трубка едва не разлетелась. Наконец он успокоился настолько, что она смогла ответить.

— Признаю, сюжет был не слишком приятный, но герцог Беддингтон — такая мразь! В самом деле, Далли, если бы ты его знал, не захотел бы руки подать. Так ему и надо. Он давно напрашивался.

Трубка снова раскалилась, и Франческа отвела ее подальше от уха. Далли звонил из Огасты, где проходил финальный раунд турнира «Мастерз». Репортеры все утро осаждали Бодина, а Франческу терзали угрызения совести. Это она виновата во всем: нечего было посылать Эмму к Кенни. Беддингтон наверняка приехал в Уайнет из-за нее, и, очевидно, случилось нечто непредвиденное.

С той минуты, когда Франческа увидела в утренних «Новостях» сцену драки на парковке, она пыталась дозвониться до Кенни, но линия все время была занята. Она-то надеялась, что Эмма окажет на него положительное влияние, а вместо этого подруга втянула его в настоящий переплет. Ничего бы этого не случилось, если бы Франческа не дала волю инстинктам свахи, в чем теперь ее справедливо упрекал муж.

На второй линии зажглась красная лампочка. Далли все еще рвал и метал, и она попросила его обождать.

— Привет, мам, это я.

— Тедди, дорогой! Слава Богу, ты позвонил! На первой линии твой родитель, и с ним никакого сладу нет. Подожди немного.

Она переключилась на Далли, который, похоже, угрожал ей в качестве наказания весьма интересным сексуальным извращением при следующей встрече, если она не угомонится и не перестанет играть роль сводни.

— Милый, мне жаль тебя прерывать, но звонит Тедди.

Далли немедленно притих, на что и рассчитывала Франческа. Из многих благ, которыми одарила ее судьба, бесспорно, самым огромным была неугасающая любовь Далли к сыну.

Она воспользовалась короткой передышкой, чтобы закончить разговор:

— Приезжай скорее домой, милый. Жду тебя вечером.

И чтобы наказать его за скандальное поведение, понизила голос до чувственного мурлыканья, которым успешно овладела еще до своего шестнадцатилетия.

— Знаешь, я купила совершенно потрясающее массажное масло. На запах миндаля едва-едва накладывается аромат сандалового дерева. Импортное, конечно, и возмутительно дорогое. Но я желаю использовать все самое лучшее… на каждой частичке твоего тела… которая будет касаться определенных… моих органов…