27  

— Ты не испытываешь ностальгии по жизни смертного? Вспоминаешь о своей жизни во плоти?

Я чувствую, что оказался меж двух огней. Широким жестом Эдмонд Уэллс очерчивает горизонт:

— Ты страдал. Ты боялся. Ты болел. Теперь ты чистый дух. Свободный от материи.

Сказав так, он пролетает сквозь меня.

Рауль с отвращением пожимает плечами.

— Но мы потеряли все чувства. Мы даже сесть нормально не можем.

Он изображает жестом, как будто упал, сев на несуществующий стул.

— Мы больше не стареем, — говорит Эдмонд Уэллс.

— Но мы не ощущаем проходящего времени, — возражает Рауль. — Нет больше секунд, минут, часов, нет ночей и дней. Нет времен года.

— Мы вечны.

— Но у нас больше нет дня рождения!

Аргументы множатся.

— Мы не страдаем…

— Но мы больше ничего не чувствуем.

— Мы общаемся с помощью духа.

— Но мы больше не слушаем музыку.

Эдмонд Уэллс не дает привести себя в замешательство.

— Мы летаем с невероятной скоростью.

— Но мы не чувствуем даже дуновения ветра на своем лице.

— Мы постоянно бодрствуем.

— Но нам больше не снятся сны!

Мой наставник пытается заработать еще очки, но Рауль не сдается:

— Нет больше удовольствий. Нет секса.

— Но и боли больше нет! И мы имеем доступ ко всем знаниям, — парирует Эдмонд Уэллс.

— Нет даже больше… книг. В Раю даже библиотеки нет…

Моего инструктора задевает этот аргумент.

— Действительно, у нас нет книг… но… но…

Он ищет и находит ответ:

— Но… они нам и не нужны. Жизнь любого смертного несет в себе потрясающую интригу. Лучше всех романов, лучше всех фильмов: посмотрите на простую жизнь человека, с ее неожиданностями, удивлениями, болями, страстями, любовными переживаниями, удачами и падениями. И это НАСТОЯЩИЕ истории, лучше не придумаешь.

Тут Рауль Разорбак не знает, что ответить. Эдмонд Уэллс, однако, не спешит изображать триумфатора.

— Раньше я тоже, как и вы, был бунтовщиком.

Он поднимает голову, как будто хочет посмотреть на сгущающиеся облака. Наконец изрекает:

— Хм… Пошли. Я постараюсь немного удовлетворить ваше любопытство, открыв вам один секрет. Следуйте за мной.

39. Энциклопедия

Радость. «Долг каждого человека — взращивать свою внутреннюю радость». Но многие религии забыли это правило. Большинство храмов темны и холодны. Литургическая музыка помпезна и грустна. Священники одеваются в черное. Ритуалы прославляют пытки мучеников и соперничают в изображении жестокостей. Как если бы мучения, которые претерпели их пророки, были свидетельствами их истинности.

Не является ли радость жизни лучшим способом отблагодарить Бога за его существование, если он существует? А если Бог существует, почему он должен быть мрачным существом?

Единственными заметными исключениями являются: Тао то-кинг, религиозно-философская книга, в которой предлагается смеяться над всем, включая самого себя, и госпелы — гимны, которые радостно скандируют североамериканские негры на мессах и похоронах.

Эдмонд Уэллс.

«Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том 4

40. Игорь. 5 лет

После многочисленных попыток мать, кажется, отказалась от решения меня убить. Она пьет, пьет и смотрит на меня злыми глазами. Вдруг она бросает в меня стакан. Я уворачиваюсь, и, как обычно, он разбивается вдребезги о стену.

— Мне, может, и не удастся тебя прикончить, но долго мне жизнь ты отравлять не будешь, — заявляет она.

Она надевает куртку, тащит меня на улицу за руку, как будто идет за покупками, но я сомневаюсь, что она решила пройтись по магазинам. Я убеждаюсь в этом, когда она оставляет или скорее бросает меня одного на церковной паперти.

— Мама!

Она уходит быстрым шагом, потом вдруг возвращается и бросает мне позолоченный медальон. Внутри фотография какого-то типа с густыми усами.

— Это твой отец. Можешь найти его. Вот ему радость будет с тобой возиться. Прощай!

Я сижу под мокрым снегом. Я должен продолжать жить. Снег становится гуще и начинает меня засыпать.

— Что ты здесь делаешь, малыш?

Я поднимаю замерзшее лицо и вижу человека в военной форме.

41. Венера. 5 лет

Днем я рисую, а ночью у меня беспокойный сон. Мне часто снятся сны. Мне снится, что у меня в голове сидит животное и оно хочет оттуда вырваться. Это крольчонок, и он мне грызет череп изнутри. Продолжая хрустеть, он все время повторяет одну и ту же фразу: «Надо, чтобы ты обо мне вспомнила». Иногда я просыпаюсь с ужасной головной болью. Сегодня ночью боль была еще сильнее, чем обычно. Я встаю и иду к папе с мамой. Они спят. Какое они имеют право спать, когда у меня так болит голова? Я думаю, они меня не любят по-настоящему.

  27  
×
×