Империя ангелов

Повернувшись два раза, я застываю на месте. Все. Остается только молиться. Если там наверху есть кто-то, кто беспокоится обо мне, я призываю его на помощь.

112. Космический полет. Первая большая прогулка

У меня такое чувство, что один из клиентов меня зовет. Наверняка это просто чувство вины из-за того, что я их покинул.

Рауль меня обгоняет. Мы несемся со скоростью света. Триста тысяч километров в секунду. Фотоны из ближайшей звезды летят рядом с нами, потом отстают. Мы быстро достигаем Проксима Центавра, ближайшей к нашей солнечной системе звезды, расположенной в 4,2 светового года. Пересекаем ее систему и начинаем исследовать планеты.

Там нет ничего живого.

Со скоростью триста тысяч километров в секунду отправляемся в направлении Альфа Центавра.

Тоже ничего. Надо расширять зону поиска.

Сделав вираж под острым углом, летим к Сириусу. Несколько теплых планет. Немного лишайников. Много аммиака.

Процион? Пусто.

Кассиопея? Пыль и газы.

Тау Сети? Лучше не спрашивайте.

Дельта Павонис? Не ходите туда, там ничего нет.

Мы движемся быстро, от звезды к звезде, от планеты к планете. Мы даже пронизываем насквозь крупные метеориты, чтобы посмотреть, не там ли вдруг спрятались боги.

Проблема в том, что только в нашей галактике сто миллиардов звезд, а ее диаметр составляет сто тысяч световых лет. Так что мы движемся по ней как улитки по футбольному полю. Каждой травинке соответствует планета.

Я постоянно думаю о клиентах. Хорошо, если бы я им был не нужен. Я уверен, что они в опасности. Жак слишком чувствителен. Игорь чересчур гордый. Венера очень хрупка.

Рауль посылает мне успокаивающую мысль. Он советует сконцентрироваться на исследовательской работе. Я постоянно запаздываю на секунду на виражах. Хорошо. Я обещаю так и поступить.

Рауль, Фредди, Монро и я посещаем сотни планет. Иногда мы спускаемся на поверхность и ничего там не находим, кроме камней. Ни малейших признаков разума.

Я предлагаю «приземляться» только на планеты с умеренным климатом, где есть океаны и атмосфера. Рауль отвечает, что планета, на которую отправлялась Натали, совсем не обязательно идентична нашей, но Фредди меня поддерживает. Мои критерии позволяют сократить в десять раз число исследуемых планет. Вместо двухсот миллиардов остается только двадцать миллиардов…

Мы не ожидали, что будем остановлены этим противником: огромностью космоса.

113. Жак

Чем больше я пишу, тем больше испытываю странных ощущений. Когда я пишу, то дрожу от эмоций и по телу бежит дрожь, как во время физической любви. В течение нескольких минут я «где-то». Я забываю, кто я.

Сцены пишутся сами, как будто персонажи освободились от моей опеки. Я наблюдаю за их жизнью в романе, как за рыбками в аквариуме. Это приятно и в то же время пугающе. Я чувствую, что играю со взрывчаткой, способов обращения с которой не знаю.

Когда я пишу, забываю, кто я, забываю, что я пишу, я забываю все. Я нахожусь со своими персонажами, я живу вместе с ними. Это как сон наяву. Эротический сон наяву, потому что все мое тело испытывает радость. Чувство экстаза. Транса. Чудесное мгновение длится недолго. Несколько минут, а иногда несколько мгновений.

Однако я не могу определить, когда наступят эти мгновения экстаза. Они приходят, и все. Они даруются мне, когда приходят хорошие мысли, или хорошая музыка, или хорошая сцена. Когда они прекращаются, я весь в поту, ошалевший. Потом я как будто сбит с ног. Ностальгия, сожаление, что чудесные мгновения не продлились еще. Тогда я делаю музыку потише и опьяняю себя телевизором, чтобы забыть боль от того, что не живу постоянно с таким ощущением.

114. Игорь

Я прыгаю и бросаю гранату в самый центр группы чеченов, появившихся передо мной. Потом убегаю. Я не думаю о свистящих рядом пулях. Я бегу к колодцу в центре деревни и цепляюсь за висящее над ним ведро.

Поголовье «волков» резко сократилось. Я не вижу даже Станисласа. Я делаю потише звук в наушниках. «Ночь на Лысой горе» угасает. Я слышу собственное дыхание и вдали звуки выстрелов, крики, приказы, просьбы раненых о помощи.

115. Венера

Члены жюри молча меня разглядывают. А я со сцены разглядываю их. В центре чемпион мира по боксу в тяжелом весе уставился на мою грудь. Рядом с ним несколько старых, забытых всеми актеров, телеведущие, режиссер эротических фильмов, несколько фотографов, специализирующихся на художественных снимках обнаженной натуры, и футболист, давно не забивавший голов.