Империя ангелов

— Я за тобой долго наблюдал через внутренние видеокамеры. Не мог поверить, что это ты. Россия так велика, а ты выбрал мое новенькое казино, чтобы щипать моих клиентов. Я ведь тебя сразу узнал. Есть лица, которые не забываются.

Что до меня, то я его совершенно не узнаю. Но я не могу драться один против семи. Поэтому я спокойно жду продолжения.

— У меня есть одна теория, — говорит хозяин. — Есть люди, благодаря которым ты, как бы это сказать, «встречаешься с судьбой». Даже если один раз пропустишь эту встречу, она повторится. А если она неудачна, то будет повторяться снова и снова. До тех пор, пока не наступит расплата. Некоторые называют это «совпадениями» или дежа вю. А я уже видел тот момент, когда тебя встречу. Я его видел много раз, и это не было кошмаром. Нет-нет!

Поводя лезвием ножа по моему животу, он продолжает:

— Буддисты считают, что эти встречи происходят в разных жизнях. Враги в этой жизни, враги в следующей. Согласно многим религиям, есть целые семьи душ, которые вечно встречаются для сведения счетов. Причем с неизвестным исходом. Возможно, в предыдущей жизни ты был моей женой, и мы постоянно ругались. А раньше, возможно, ты был моим отцом и колотил меня. А еще раньше ты, может быть, был главой государства, против которого я воевал. Я так долго тебя не люблю…

Свет фонаря освещает его лицо. Черты его мне по-прежнему незнакомы.

Он, должно быть, читает мои мысли.

— Ты наверняка встретил своих друзей. Так что нормально, что теперь ты встречаешь своих врагов.

Я впиваюсь взглядом в его лицо. В памяти по-прежнему пусто. Он начинает протыкать мне кожу. Вытекает немного крови.

Петр.

В России двести миллионов человек, а я вдруг встречаю отца, Ваню, Василия и Петра! Действительно, слишком много совпадений. Только мать я еще не видел. Думаю, и она скоро появится.

Может, он прав? И есть семьи душ, которые встречаются снова и снова? Или почему тогда на моем пути встречаются все те же люди?

Самым спокойным голосом я говорю:

— Хватит болтать. Чего ты хочешь, Петр, дуэль, как в старое доброе время?

— Нет. Я просто хочу, чтобы мои друзья тебя подержали, а я тебя пришью. Это и есть естественный отбор по Дарвину. Сейчас я лучше приспособлен к природе, чем ты. Потому что ты один, а со мной крепкие друзья. Помнишь это?

Он задирает рубашку и обнажает шрам над пупком.

— В тот день, когда ты мне это сделал, в мире нарушилась гармония. Я должен навести в нем порядок.

Он слегка размахивается и втыкает нож мне в живот. Это очень больно. У меня внутри все горит. Я сгибаюсь пополам. Кровь хлещет на колени.

— Вот кто восстанавливает справедливость, — говорит Петр. — В мире снова гармония. Пошли, ребята.

Я падаю на ступени. Кровь растекается вокруг меня. Я пытаюсь сжаться, чтобы удержать в себе эту теплую жидкость, которая так нужна, чтобы выжить.

Мне холодно.

Очень холодно. Пальцы деревенеют. Я больше не чувствую их кончиков. Потом цепенеют руки. Потом ноги. Мне кажется, я сжимаюсь. Умирать, в конце концов, очень мучительно. Никому не советую. Болит везде. И все цепенеет. Мне так холодно. Я мелко дрожу.

Целые части тела отнимаются. Я не могу приказать своей руке двигаться. Когда я приказываю ей пошевелиться, она остается на том же месте, по-прежнему прижатой к животу. Я смотрю на нее. Она как вещь, которая мне больше не принадлежит. Что будет дальше? Мне кажется, что приятный свет увлекает меня наверх.

Мне страшно.

Я теряю сознание.

Я умираю.

150. Разрешимо ли человечество?

Игорь умирает! Это слишком рано. Скорее, нужно его спасать.

Я концентрируюсь на кошке, чтобы она вышла на балкон и мяукала. Потом я заставляю ее хозяйку проснуться, отправив ей во сне кошмары. Она просыпается, слышит мяуканье и идет за кошкой на балкон. Я отправляю ей интуитивное желание посмотреть вниз и налево. Она видит раненного Игоря. Ее первое желание закрыть окно и промолчать. Я направляю ей мрачные приметы: переворачивающийся крест, хлопающие двери, шум в ушах. Она в конце концов понимает, что это связано с телом внизу. Пораженная суеверными страхами, она наконец вызывает «скорую помощь».

На станции «скорой помощи» все тоже спят. Я опять бужу их кошмарами.

Наконец, машина едет в ночь. На дороге затор, а сирена не работает. Мне приходится один за другим браться за автомобилистов, чтобы внушить им интуитивное желание посмотреть в зеркало заднего вида и пропустить машину с врачами.