Мы, Боги

Он смотрит на нас молча, потом садится со спокойным видом.

— Ни у кого нет идеи?

Никто не пророняет ни звука. Тогда, как будто со вздохом, он бросает:

— Время.

Он встает и пишет на доске: «Кронос».

— Я Кронос, бог времени.

Он совсем не представителен в своих лохмотьях, этот бог времени. Конечно, его темно-синяя тога усыпана звездами, чтобы создавать иллюзию небосвода, но она вся дырявая и жалобно свисает на руках.

— Я ваш первый инструктор, но не ваш первый учитель. Я учитель ноль. Я научу вас создавать время, а также владеть им. Знайте, что я существовал до всех остальных богов и что я являюсь отцом Зевса.

Все, что я читал о нем у Франсиса Разорбака, приходит на ум. Этот… бог, если я правильно понял, самый молодой из титанов, отрезал причинное место собственного отца, чтобы стать его единственным наследником. Затем он убил всех своих детей, чтобы они не соперничали с ним. -…Первый пункт. Знайте ваши рабочие инструменты.

В то время как он пишет на доске «Божественные инструменты», он задает вопрос:

— Кто может мне напомнить пять рычагов, которыми вы располагали, будучи ангелами?

Поднимаются руки. Кронос выбирает брюнетку с ямочками на щеках. Она заученно перечисляет:

1. Сны.

2. Интуиция.

3. Знаки.

4. Медиумы.

5. Кошки.

— Очень хорошо, девушка. Вы все можете продолжать их использовать, но у вас будет еще один инструмент, свойственный только богам, ваш крест.

Он вытаскивает из своей тоги крест намного большего размера, чем наши.

— Рассмотрим его вместе. Он снабжен тремя черными кнопками с белыми буквами. A, D, N. Я расскажу вам только о «D». «D» производит молнию. «D» разделяет, разрезает, уничтожает, дезинтегрирует. Что касается ваших народов, она позволит насылать гром и молнии, поджигать и убивать. Использовать экономно. Даже на Олимпе эта кнопка может убить. Поэтому вам запрещается направлять ваш крест на другого ученика, бога-учителя, химеру или любое другое живое существо. Если вы используете этот инструмент в плохих целях, вас постигнет кара. Я знаю, что один инцидент уже произошел, один ученик убил другого.

Когда Кронос холодно добавляет: «Этот богоубий-ца ждет напрасно», у меня, такое впечатление, что он смотрит именно на меня и я содрогаюсь, в то время как он продолжает, пристально глядя на класс:

— Никогда не забывайте зарядить батарею вашего креста перед занятиями. Вы найдете у себя в комнате маленькую подставку с выемкой, в которую его нужно вставить. Для недавних душ уточню, что он функционирует как мобильный телефон.

Сказав этот, мэтр дергает за веревку справа от себя.

Раздается звонок, и другой огромный старик входит в класс, тяжело дыша под весом огромной накрытой покрывалом сферы более трех метров в диаметре, которую он с трудом протискивает в дверь.

— Не слишком ли рано, — стонет грузчик, кряхтя. — Я большее не могу.

— Разрешите вам представить Атланта. Поаплодируйте, чтобы подбодрить его.

Мы аплодируем.

Дыша со свистом, тяжелым шагом Атлант направляется к огромной подставке для яйца и скорее бросает, чем кладет сферу, перед тем как вытереть струящийся со лба пот соответствующим его размерам платком.

— Вы не понимаете, это весит несколько тонн.

— Отдохни немного, — сочувственно говорит Кронос. — Будет лучше.

— Нет, не будет лучше. Мне надоели такие условия труда. Никто не понимает тягостей моей задачи. Мне нужен ассистент или по крайней мере тачка.

— Мы это обсудим позднее, — любезно говорит Кронос. — Сейчас не время и не место для такого рода дискуссий.

Подбородком он указывает на учеников. Дыша громче, чем кузнечный горн, гигант выходит, еле волоча ноги.

Кронос продолжает лекцию строгим голосом.

— Быть богом — значит перейти от микрокосмоса к макрокосмосу. Ангелами вы должны были кустарно работать для трех смертных, с их рождения до смерти, то есть на период, который редко превосходит один век. Теперь ваша божественная задача будет касаться человеческих толп в тысячи, а то и миллионы индивидуумов, за которыми вы будете следить многие тысячи лет.

Я весь обратился в слух, ловя каждое его слово.

Кронос снимает покрывало со стеклянной сферы. Внутри планета, поверхность которой едва касается сферы, находится в подвешенном состоянии.

— Подойдите поближе.

Мы собираемся вокруг, а он гасит свет, чтобы мы лучше видели планету, которая теперь излучает собственное свечение.