Царица Пальмиры

На следующее утро после смерти Одената он ждал, что Зенобия позовет его, но вместо этого его пригласили на заседание совета и объяснили обязанности. Ее поведение по отношению к нему осталось таким же, каким оно было раньше — вежливым и любезным. «Ах да, — подумал он, — она — царица и будет ждать, пока минуют девять дней печали и погребение. Это разумно с ее стороны».

Тело царя обмыли, одели в тунику «пальмата» из тонкого полотна, расшитую золотом и пурпуром, и прекрасную тогу «пикту», сотканную из легкой шерсти пурпурного цвета, с вышитыми золотой нитью фигурками богов. На ногах у него были позолоченные сандалии, венок победителя из золотых лавровых листьев украшал его темноволосую голову.

Его положили на погребальное ложе в атрии дворца ногами к дверям для прощания. Ложе усыпали цветами, а в серебряных плошках курился ладан. У изголовья и в ногах ложа стояли золотые лампы, в которых горело ароматное масло. Перед дворцом разбросали ветки сосны и кипариса — знак того, что дом посетила смерть. Когда все приготовления закончились, двери дворца открыли для публики. Люди шли непрерывным потоком весь день, всю ночь и следующее утро, а потом тело Одената перенесли к усыпальнице за городскими стенами. Закон запрещал размещать кладбища в пределах города.

Все граждане города, которые были способны ходить, присоединились к погребальной процессии. Шли и мужчины, и женщины, и дети. Во главе процессии группы музыкантов и певцов играли и пели траурные погребальные песни во славу Одената Септимия и величия его царствования.

Так как Оденат был военным вождем, во главе процессии несли штандарты в честь его побед. Вслед за ними члены совета десяти несли тело на погребальном ложе с непокрытым лицом. За телом следовали члены семьи: Зенобия в глубоком трауре, который выглядел странно на фоне ее золотистой кожи и только делал ее еще более прекрасной; гордая Аль-Зена, юный царь и его брат, опечаленные, но, подобно их матери и бабушке, сдержанные и серьезные.

В конце главной улицы Пальмиры процессия вышла из города и прошла под огромной триумфальной аркой, через которую Оденат так часто въезжал в город, возвращаясь после своих многочисленных побед. Кладбище находилось в полумиле от города. Одената должны были похоронить в фамильной усыпальнице — огромном сооружении из мрамора. Процессия подошла к ней и остановилась. Все стихло, когда юный царь встал перед ними и стал возносить хвалы своему отцу.

Жрец Юпитера освятил могилу и мраморный саркофаг, в который должны были положить останки Одената. Потом он окропил трижды всех присутствующих на похоронах освященной водой, и они удалились, оставив на могиле только членов семьи. Чтобы освятить кладбищенскую землю, принесли в жертву животное, и наконец тело Одената на его погребальном ложе опустили в саркофаг. Все на минуту оставили Зенобию наедине с ним, прежде чем могилу закрыли.

Зенобия смотрела вниз, на лицо мужчины, который был ее мужем и другом в течение тринадцати лет. Хотя он все еще казался ей близким, та искра жизни, которая делала его тем, кем он был, давно уже погасла. Одна лишь телесная оболочка — вот и все, что осталось от Одената Септимия. Протянув руку, она коснулась его лица, но теперь оно было подобно восковой маске.

— Ох, мой Ястреб, — грустно сказала она, — ты не должен был так закончить свой жизненный путь! Чтобы твоя жизнь была отнята двумя озлобленными и безмозглыми мальчишками, твоим собственным семенем — это невыносимо! И все же я должна перенести это.

Она замолчала на мгновение, тщательно взвешивая слова, — нельзя с легкостью давать обещания мертвым. Наконец, она снова заговорила:

— Я постараюсь воспитать наших сыновей так, как ты сам захотел бы их воспитать, и буду править Пальмирой так, как ты сам стал бы править ею — справедливо, но твердо.

Нагнувшись, она запечатлела поцелуй на его ледяных губах.

— Прощай, мой муж! Пусть Харон⁹ переправит тебя через Стикс туда, где приходит конец всему великому!

Потом, повернувшись, она поспешила прочь от могилы. Аль-Зена ушла в себя, и даже ее верная рабыня Ала не могла пробиться сквозь эту стену отчуждения. Она обвиняла себя в смерти сына.

— Если бы я не стремилась сеять раздоры, используя для этого Лина и Верна, Оденат сейчас был бы жив. Я — причина смерти своего сына и двух внуков! Боги и в самом деле меня покарали! — с плачем признавалась она Зенобии.

---

9 Харон — в греч, мифологии старик, переправлявший души умерших через реку в царство мертвых.