Возлюбленная

В это время Бесс уже была далеко, должно быть, занималась собственными делами. Оставшись одна в этом диком окружении, Дизайр теперь действовала почти безотчетно. Она вцепилась рукой в отвратительную физиономию, маячившую у нее перед глазами. Своими острыми ногтями она сильно ободрала ему кожу. Хокинс схватил ее за руку. Выкручивая тонкое запястье, он рычал:

– Соглашайся быстрей или не получишь ничего. Я даю тебе два шиллинга за ночь.

– Хокинс! Не видишь, ты ей не по вкусу? – Какой-то мужчина, стоявший поблизости, продолжал: – Для нее ты слишком груб. Лучше уступи ее мне. Я сейчас с ней так поговорю, что она будет мурлыкать, как довольная кошечка.

В ответ Хокинс разразился бранью и стащил Дизайр со скамьи. Он подхватил ее на руки и начал протискиваться сквозь толпу по направлению к темному углу.

Дизайр снова громко закричала:

– Бесс, Бесс! Где ты? Помоги мне!

Она продолжала беспомощно барахтаться у него в руках. Со всех сторон раздавались голоса заключенных, поддразнивавших Хокинса. Каждый из них лез к нему с пошлыми подсказками, что он сам сделал бы на месте Хокинса.

Хокинс поставил ее на ноги, придавив к стене грузным телом.

– Ты не хотела лежать на мягкой постели. Теперь будешь заниматься этим стоя, шлюха.

С этими словами он еще сильнее прижал ее к стене. Задыхаясь от боли в груди, омерзения и страха, Дизайр принялась плакать и кричать.

Вдруг этот невыносимо тяжелый груз резко отвалился назад, как будто под действием внешней силы. От неожиданности она едва удержалась на ногах – не будь у нее за спиной стены, она, наверное, осела бы на пол.

– Что за черт… – услышала она голос Хокинса. Вслед за этим недоуменным возгласом раздался приказ:

– Отпусти ее. Она принадлежит мне.

Эти слова и голос, возникшие неизвестно откуда, совершенно ошеломили Дизайр.

– Морган. – Ее губы зашевелились, но она не могла выдавить из себя ни звука.

Обернувшись, она действительно увидела Моргана. Он поймал Хокинса за руку и одним сильным движением отбросил его в сторону. Другой рукой, сжатой в кулак, он нанес удар еще одному мужчине. Хокинс схватил бутылку с ближайшего стола и отбил у нее дно. Он оттянул руку назад. В неярких лучах свечей блеснули зазубренные края стекла.

С застывшим от ужаса лицом, не дыша, Дизайр смотрела на Моргана. Тот с быстротой и ловкостью пантеры в бесшумном прыжке проскочил под рукой Хокинса, уже замахнувшегося на него бутылкой, со всего размаха на ходу поддел его сбоку плечом. Удар по корпусу был настолько силен, что Хокинс издал захлебывающийся звук и перестал дышать. Но он был далеко не слабый человек и быстро пришел в себя. Он по-прежнему сжимал горло бутылки и через секунду кинулся на Моргана. Морган молниеносно выбросил руку вперед и точно ударил его в лицо, потом пригнулся и, пропустив колено между широко расставленными ногами противника, лишил его устойчивости. У Хокинса подкосились ноги, и он упал на колени. Взмахом ноги в сапоге Морган отбросил его от себя и одновременно дал кулаком по челюсти другому мужчине. Этот человек упал лицом вниз, немного потрепыхался, как рыба, выброшенная на берег, и затих.

В это время Дизайр заметила охранника, продиравшегося к месту драки через толпу. В руках он держал увесистую деревянную дубинку. Какая-то щуплая, бледнолицая, неряшливого вида женщина быстро пнула разбитую бутылку носком ботинка, откатив ее под стол.

– Что здесь происходит? – спросил охранник, посмотрев на упавшего Хокинса и затем подозрительно на Моргана.

Женщина в неопрятной одежде с виноватой улыбкой сказала:

– Хокинс немного перебрал бренди. Но это скоро пройдет, и он будет в порядке.

Охранник, не удовлетворившийся ее объяснениями, продолжал всматриваться в окружающих. Прикусив нижнюю губу, Дизайр молча стояла в стороне. Она боялась за Моргана и с напряжением ожидала развязки. Вряд ли ей при ее неискушенности в тюремных законах мог придти в голову какой-нибудь способ спасти его от наказания.

– Верно, – присоединился к женщине какой-то мужчина с седыми волосами. – Так напился, что не смог поладить вон с той девкой с зелеными глазами.

– Наверное, из-за этого он и расстроился. Еще бы – получил от ворот-поворот, – добавила полная растрепанная женщина из толпы. – Может быть, мне удастся его утешить.

– Только такой корове, как ты, этим заниматься, – раздался чей-то голос.

Заключенные дружно захохотали и стали обмениваться похабными остротами. Потом медленно разбрелись по своим столикам.