Возлюбленная

Дизайр понимала, что этот человек пытался выяснить, нет ли каких-либо просчетов в тщательно разработанном плане Моргана.

– Завтра вечером Боудин должен присутствовать на придворном балу. Он и его друзья не пожелают своим отсутствием навлечь гнев его величества, – спокойно пояснял Морган.

Дизайр поразилась осведомленности Моргана. Она полагала, что разбойники с большой дороги только и умеют караулить в темноте свою жертву, чтобы потом внезапно напасть на нее. Несомненно, здесь затевалось гораздо более бесчестное дело, чем она могла предполагать.

– Выходит, его светлость принадлежит к числу друзей короля? – допытывался Енох.

Морган стиснул зубы.

– Так мне сказали.

В его словах Дизайр уловила горький оттенок. Неужели Морган поддерживал Кромвеля и пуритан со всеми их преступными делами во время недавней войны?

Тут же она упрекнула себя за неподходящие для данного времени мысли по поводу политических пристрастий Моргана Тренчарда. В любую удачную минуту ей нужно бежать подальше отсюда. Она не должна никогда снова встретиться с этим темноглазым разбойником.

Девушка продолжала осторожно продвигаться к двери. Стоит ей только освободиться от Моргана и его приятелей, она бросится в Степни. Там кто-нибудь наверняка сможет предложить ей честную работу. Лучше прислуживать в какой-нибудь таверне, чем оставаться узницей этих, не признающих законы, людей.

– Мы отправимся отсюда, как только покажется луна, – говорил Морган.

Найл вновь прервал его:

– А что мы будем делать с девчонкой? – Он сделал резкое движение головой в ту сторону, где находилась Дизайр.

Она готова была закричать от отчаяния. Ей оставалось всего несколько шагов до двери. Теперь, направляясь обратно к мужчинам, она открыла один из буфетов, делая вид, что ей нужны какие-то столовые приборы.

– Пусть остается до моего возвращения, – ответил Морган.

Найл сжал свои тонкие губы.

– Мы уже оставили ее тебе на эти две ночи. И ты наверняка хорошо поразвлекался с нею. Но теперь ты предлагаешь оставить ее здесь без надзора. Ты рискуешь моей головой и Еноха тоже. А что если твоя красотка дождется нашего отъезда и сразу же побежит к судье с доносом?

Кровь бросилась в лицо Дизайр при этих словах Найла. Он, конечно, заблуждается, – она не подружка Моргана, но откуда ему это знать? С тех пор как появились эти двое, Морган использовал ее в качестве прислуги. От нее требовалось приготовить пищу и убрать посуду.

Хотя Найл и Енох укладывались спать в коридоре, оставляя ей и Моргану кухню, Морган стелил себе другой тюфяк и спал отдельно. Между ними располагался огромный камин. Никто не мешал ему ночью подобраться и овладеть ею силой, но он предпочитал не делать этого.

Чуть позже Дизайр поняла, что ей не стоит обижаться на сообщника Моргана. И Енох и Найл вели себя так, как если бы она на самом деле была собственностью Моргана. С их стороны и намека не было на какие-либо сомнительные предложения к ней.

Когда Морган отправился для уточнения сведений о сэре Хью Боудине и его компании, он поручил Еноху присматривать за Дизайр. Он предупредил Еноха, чтобы тот ни на минуту не оставлял ее одну. К ее удивлению, этот крепыш с копной рыжевато-каштановых волос вел себя очень скромно. Провожая ее в укромное место за домом, он ждал в сторонке, возле ветхого деревянного сарая. Когда она выглядывала из своего укрытия и смотрела, чем он занят, она видела, как он, прислонившись к дубу, строгал ножом какой-то прутик и издавал жужжание, лишенное всякой мелодии.

Енох всегда поддерживал Дизайр за локоть, сопровождая ее по заросшей тропинке, когда она возвращалась обратно на кухню. В его прикосновении чувствовалась почтительность. Время от времени он что-то говорил ей, то о ранней весне, то об этой усадьбе и хозяйстве, которые пришли в упадок.

Дизайр понимала, что Енох старается немного смягчить ее стесненное положение, как бы в оправдание выполняемого им личного поручения. И она была благодарна ему за это. Во всяком случае, она чувствовала, что ей не надо ждать ничего дурного с его стороны.

Найл, напротив, вызывал у нее страх. Нет, он не смотрел на нее с вожделением. Хотя это всегда вызывало у нее отвращение, она бы не удивилась, если бы это было так. Наоборот, он смотрел на нее холодными светло-серыми глазами, в которых чувствовалась затаенная злоба. «Он смотрит так, словно готов задушить меня голыми руками», – думала Дизайр. Но почему он испытывает подобные чувства к ней?