Возлюбленная

Конь уже скакал по ровному месту, не снижая скорости. Дизайр похолодела от ужаса, заметив свет фонаря в темноте. Конь нес ее галопом вперед, догоняя массивную, тяжелую карсту, и она была бессильна сдержать его.

4

Дизайр находилась настолько близко от кареты, что могла различить позолоченный герб, украшавший ее дверцу. Она попыталась закричать, но звук застрял у нее глубоко в горле. Она крепче прижалась к лошади, опасаясь столкновения с каретой, и в ту же минуту увидела Моргана, который заезжал сбоку на своем жеребце.

Он управлял своим конем одними ногами, обтянутыми узкими сапогами. Обхватив плотнее бока жеребца, он быстро протянул руку и выхватил повод у Дизайр. Испуганный гнедой мерин встал на дыбы и заржал, но Морган не ослабил узду. Тогда мерин остановился так резко, что Дизайр чуть не вылетела из седла.

Она успела мельком взглянуть на Моргана, прежде чем он схватил за узду ее коня и на своем жеребце вклинился между нею и каретой.

Дизайр с облегчением вздохнула и попыталась обрести устойчивое положение в седле. Холодный пот прошиб ее, и она почувствовала, как струйки побежали у нее по груди. Она пыталась отогнать от себя мысль о том, что едва не разбилась насмерть о стенку карсты.

Открытым ртом она жадно ловила холодный ночной воздух. Немного успокоившись, она услышала мужской голос, доносившийся из экипажа.

– Черт подери, да ведь это девушка! Отправиться на большую дорогу грабить честных людей, ничего себе!

Говоривший выглянул из окошечка и смотрел на Дизайр одновременно с удивлением и восхищением. В отблеске фонаря карсты ее глаза отсвечивали изумрудным огнем. Длинные черные волосы, спадавшие на плечи, оттеняли, как рама, побледневшее лицо. Под туго обтягивающей курткой вздымалась грудь. Штаны плотно облегали длинные красивые ноги.

– Да она просто красавица, скажу я вам. – Дизайр услышала голос другого мужчины, доносившийся из карсты.

– Бессовестная! Одеться в мужское платье и скакать верхом… – эти слова выкрикнул возмущенный женский голос.

– Давайте сюда ваши деньги и бриллианты.

Металлический оттенок в голосе Моргана заставил пассажиров умолкнуть. Внезапно он перевел глаза вверх на ящик под сиденьем кучера, который возился возле него.

– Бросай сюда свое оружие! – приказал Морган.

Кучер было заколебался, но тут же бросил пистолет на землю. Ему явно не хотелось расставаться с жизнью, оберегая собственность своего господина.

Дизайр вцепилась в поводья лошади и мысленно шептала молитву. Только бы никто не проявил сейчас безрассудства, только бы не возникла стрельба. Грабеж сам по себе – тяжелое преступление, но убийство… От страха внутри нее как будто затянулся тугой узел.

Вдруг она перехватила быстрый взгляд, которым обменялись Морган и высокий молодой человек, одетый в роскошную голубую ливрею с золотом и сидевший на облучке радом с кучером. Молодой человек не выглядел удивленным или испуганным.

«Это и есть осведомитель», – подумала Дизайр. Ради своей доли добычи он решил предать своего хозяина.

Ее глаза остановились на другом слуге, который пристроился на запятках кареты, где находился багаж. Он неохотно слез со своего места, опасливо озираясь по сторонам.

– Твой пистолет! – скомандовал Морган.

– У меня… Я не вооружен, сэр. Клянусь… От ужаса он замолчал. Найл презрительно дернул плечами, затем приблизился к карете и распахнул дверцу.

– Выходите все.

Первым послушно вышел мужчина, сидевший у окна. «Вероятно, ему лет сорок, – подумала Дизайр, – и судя по всему это джентльмен». Она решила так, глядя на длинные, туго завитые букли его парика, темный бархатный камзол и шляпу с пером.

– Будь все проклято, Синклер, – громко произнес второй мужчина в глубине карсты. – Самоуверенность этих людей…

– Лучше делайте, что вам сказали, сэр Хью. Дизайр наблюдала, как дородный, пожилой благородного вида мужчина с трудом выбирается из кареты. Более молодой мужчина протянул руку, чтобы помочь своему спутнику.

Енох тотчас соскочил с лошади. Спокойно и неторопливо он принялся за работу. Отобрав у Хью Боудина и его друга кожаные кошельки, он приказал снять перчатки. После этого стянул пару золотых колец с толстых коротких пальцев его светлости.

– Теперь приступим к женщинам, – сказал Найл. – Посмотрим, какие безделушки они могут предложить нам.

Он слез с лошади.

– Давайте снимаете, и поживее, – проговорил он. Заметив их нерешительность, он сузил глаза, в которых сверкали холод и свирепость. – Шевелите своими задницами. Или ждете, пока я сам вытащу ваши безделушки?