Дикарка Жасмин

— Я видела портрет инфанты, — упрекнула любовника Жасмин, — и думаю, что ты к ней несправедлив. Она симпатичная девушка, милорд, с большими глазами и изящным носиком. У нее приятный рот, а волосы еще красивее, чем у тебя.

— Но какие короткие! Я не люблю такие, но ее тетя, французская королева, ввела их в моду. А я считаю, что волосы у женщины должны быть по крайней мере до плеч, — возразил принц. — К тому же возникает вопрос о религии. Испанцы в делах веры такие же упрямые, как и англичане. Уж лучше бы они подыскали мне француженку. Она хоть и верила бы по-своему, но не лезла бы со своей верой к детям. Да, я считаю, француженка мне подошла бы больше.

— Как ты старомоден, милорд, — съязвила Жасмин. — Ты говоришь прямо как твой монарший отец.

— Господи! Только не это, — проревел Генри Стюарт. Наступили рождественские праздники. Распорядителем всех увеселений был назначен виконт Рочестерский. Жасмин с Сибиллой и матерью осматривали, как украшен Сент-Джеймский дворец. По стенам развесили тис, который славился как средство против колдунов и ведьм. А король так сильно боялся нечистой силы, которая, безусловно, прибудет на праздник во дворец сына. Лавр с древних времен считался символом власти и был уместен в этих покоях, раз Генри Стюарт унаследует когда-нибудь английский трон. Красные ягоды на фоне зеленых ветвей остролиста символизировали капли крови Христа, капающей из ран от тернового венца. Гирлянды из плюща — любимого растения Бахуса — согласно поверью защищали от пьянства, которое при дворе было весьма распространено. Омела охраняла от дурного настроения и вносила мир в дом.

У себя в комнатах Жасмин развесила лавр — символ чести. В лавровые гирлянды вплели напоминающий о дружбе розмарин.

Хотя круг знакомых у Жасмин был широк, уютно и спокойно она чувствовала себя только среди родных. Ее положение любовницы принца делало ее легкой добычей сплетников, а родные и слуги сплетен не распускали. Их нельзя было купить или уломать просьбами какого-нибудь искателя королевской милости. А придворных больше всего удивляло, что ни сама леди Линдли, ни ее родные не стремились получить выгод от ее положения.

— Глупые провинциалы, — заметил кто-то из придворных в присутствии леди Эссекс и графа Гленкирка.

— Нет, — возразила Франс Ховард, озадаченно улыбнувшись. — Просто они очень богаты.

— Но они могут стать еще богаче, — не соглашался придворный, недоуменно качая головой.

— Они из тех людей, — объяснил ему граф Гленкирк, — кто честь ставит выше выгоды. Такие уж они люди.

— И все-таки глупо не пользоваться случаем, раз удача сама идет в руки, — не унимался придворный.

— Ты идешь на двенадцатую ночь к Робину Саутвуду? — спросила графа Франс Ховард, не обращая на придворного никакого внимания. — Бен Джонсон вместе с Индиго Джоунсом придумали замечательную маску. Принц будет играть волшебного короля Оберона, а леди Линдли королеву Титанию. Мне рассказывали, что для нее приготовили совершенно скандальный костюм — моя служанка знает одну из портних мастера Джоунса. Я слышала, платье совершенно прозрачное, а белья она не наденет! Как ты думаешь, она осмелится?

— Понятия не имею, — ответил граф, стараясь, чтобы его голос звучал равнодушно. — Скажи-ка, мадам, а какой ты наденешь костюм? — спросил он, переключая ее внимание с Жасмин на себя саму.

Франс Ховард оглянулась вокруг и ответила почти шепотом:

— Поклянись, милорд, что никому не расскажешь. У придворных нет никакой фантазии. Если узнают о хорошей идее, ее тут же повторят десятки раз. Мне же не хочется в таком количестве шнырять по дому графа Линмутского.

— Клянусь, мадам, — так же полушепотом ответил он. — И первый поделюсь с тобой моим секретом. Я собираюсь прийти самим собой.

— Самим собой? — Франс Ховард слегка скривила рот. — Ну это не очень интересно, Гленкирк. Ты что, как и король, не любишь праздники? Может быть, это черта всех шотландцев? Он рассмеялся:

— Нет-нет, мне праздники нравятся. Просто я имел в виду, что оденусь в национальный шотландский костюм. Ты когда-нибудь видела шотландскую юбку?

Ее глаза округлились.

— Нет, никогда. И это правда, что ты явишься с голыми коленями?

— Сущая правда — с совершенно голыми, — насмешливо усмехнулся он. — Тебя возбуждает мысль о моих голых коленях?

— А они симпатичные или шишковатые? — усмехнулась она в ответ. — Я люблю мужчин-с гладкими коленями'.