Дикарка Жасмин

— Я не знала об этом, — прошептала Жасмин.

— Спроси ее саму, — посоветовал граф. — Она заявила, что ты помолвлена с Розаном Линдли и будет лучше, если ты не узнаешь о моем визите и его причинах. И прогнала меня прочь. Вскоре я удалился от двора, наведываясь туда только изредка для выполнения своего долга перед королем. Вернувшись в Гленкирк, я серьезно подумывал обзавестись женой — братья были слишком настойчивы в своих советах, но не нашел подходящей женщины. В конце концов, вернувшись ко двору, я узнал, что ты овдовела. Но я опять опоздал — ты уже была с принцем. Вряд ли тогда я мог сказать тебе о своих чувствах.

— Я не девочка, милорд. Мне уже двадцать два года. И никто, даже этот шотландский король Англии, не заставит пойти меня к алтарю, — произнесла Жасмин твердым голосом, как будто и не слышала его объяснений.

— У нас нет выбора, мадам; остается только повиноваться королю, — возразил Джемми Лесли. — Но я готов предложить тебе сделку. Разреши навещать тебя в Королевском Молверне. Примерно через месяц мы назначим день свадьбы и известим об этом короля. Это даст нам время вспомнить друг друга.

— Что станется с моим сыном?

— У тебя его никто не отнимает. Жасмин. Ты верно заявила королю: мужчина без жены — не лучший воспитатель для мальчика. — Граф Гленкирк улыбнулся ей в полумраке кареты, и Жасмин почувствовала, как помимо своей воли отвечает ему на улыбку.

— Я принимаю сделку, милорд, — наконец согласилась она. — Королевский ультиматум застал меня врасплох, и мне нужно время, чтобы привыкнуть к нему. Понимаешь, я никогда не говорила Генри Стюарту, как сильно я его любила. Я вообще не говорила о любви. Он хотел на мне жениться, но такой брак был, конечно, невозможен. Если бы я призналась ему в любви, ему труднее было бы жениться на другой. А ты знаешь, милорд, жениться ему было пора. А потом он умер, и я уже не могла сказать, как сильно его люблю. С этой мыслью я живу последние месяцы, и она доставляет невероятную боль.

А теперь король, отец моего Хэла, приказывает выходить за тебя замуж. Он делает это в горе, ошибочно полагая, что таким образом защищает внука. Но это не примиряет меня с королевским решением. Ты говоришь, что любишь меня, Джемми Лесли. Я в этом не уверена, хотя считаю, что сам ты веришь. Хорошо, если ты меня любишь, отвези в Королевский Молверн и на какое-то время оставь одну с детьми и бабушкой. Тогда я смогу принять неизбежное. Ты сделаешь это для меня?

— А когда я смогу вернуться в Королевский Молверн и начать ухаживать за тобой?

— Приезжай в первый день апреля, милорд, — меньше чем через шесть недель, — ответила Жасмин. — И тогда я назначу день свадьбы. Обещаю, а принцессы королевского дома Моголов никогда не нарушают слова. Ты согласен, Джемми Лесли?

Она произнесла его имя очень мягко и кончиком языка облизала губы. От чувственности этого жеста у графа едва не закружилась голова, и он с грустью подумал, что надо держать себя в руках, иначе жена будет верховодить в их семье. Потом он вспомнил мать и улыбнулся. Кэт Лесли заключила бы такую же сделку — выиграла бы время. Но Бог свидетель, как мало она от него требовала. Разве можно ей отказать? Нужно искать ту дорожку, по которой они вместе пойдут по жизни.

— Хорошо, мадам, — согласился граф. — Я в целости и сохранности доставлю тебя в бабушкин дом. Но до отъезда дай мне несколько дней пожить в Королевском Молверне. Потом я вернусь первого апреля и мы обсудим свадьбу.

— Я согласна, милорд, — смиренно ответила Жасмин, но ее глаза озорно заблестели.

— Я буду хорошим отчимом твоим детям, — пообещал он. — Мои дети погибли, но ты подаришь мне красивых сыновей и дочерей. Ты ведь любишь детей, Жасмин?

— Да, — отозвалась она. — В семье отца я была младшей. Все мои братья и сестры были взрослыми, кроме одной девочки, но и та жила с матерью при дворе. В моем маленьком дворце в Кашмире мне казалось, что у отца я единственный ребенок. Может быть, поэтому мне доставляет радость иметь полный дом детей. — Она улыбнулась графу. — Бабушка говорит, что своих я избаловала. Но я считаю, когда любишь детей, как люблю их я, избаловать нельзя.

— Так же любила детей и моя мать, — вспомнил граф Лесли.

— А где она? — спросила Жасмин.

— В Италии. Когда-нибудь я расскажу тебе историю ее Жизни и любви, которую в Шотландии называли «дикой и искренней».

— С нетерпением буду ждать, — проговорила она. — А у истории счастливый конец?