Ворон

— Ты поможешь мне подготовить тело? — спросила Уинн. Она чувствовала себя уставшей и была сражена словами Кэдерика у тела бедного Эдвина. У нее болели груди, и, взглянув вниз, она обнаружила, что ее туника была не только в пятнах крови, но и молока.

— Конечно, я помогу тебе, — быстро отозвалась Эдит, видя, в каком состоянии находится Уинн, и обняла ее, — но сначала тебе надо покормить Аверел.

— Не начинай без меня, — мрачно сказала Уинн. — Я должна, как жена, оказать Эдвину последнюю дань моего уважения, которое он заслужил. — Она освободилась из рук Эдит и взяла у няни спящую дочь.

Усталой походкой она поднялась по лестнице в большую спальню, где поменяла Аверел пеленку, а потом села, полностью изнуренная, покормить Аверел. Она баюкала малютку, пока та с жадностью сосала ее грудь.

Обжигающие слезы медленно катились по ее щекам. Уинн задумалась над той угрозой, которая сейчас нависла над ней.

Кэдерик откровенно заявил о своих намерениях, но она просто не могла допустить подобного. Уинн отдавала себе отчет в том, что сейчас она очутилась в худшем положении, чем тогда, когда Рори Бэн привез ее в Элфдин. Тогда она просто носила дитя, теперь их у нее двое, и их жизнь зависит от нее. Ей не удастся убежать с ними. Она должна остаться в Элфдине, но как уклониться от похоти Кэдерика, вот что занимало ее мысли. Ей нужен отдых и время, чтобы все хорошенько обдумать. Интуиция подсказывала ей, что Эдит ей в этом поможет.

Она почувствовала на себе его взгляд и, подняв глаза, увидела стоящего в спальне Кэдерика. Сколько времени он был здесь, она не знала. Он надменно стоял, опираясь на перемычку двери. У нее возникло непреодолимое желание убить его прямо на месте.

— Что тебе нужно? — спросила она ледяным тоном, не скрывая своей ненависти и отвращения к нему. — Твою сестру огорчит, если ты помешаешь ее еде. Ты уже отправил гонца к брату?

— Если задумала сбежать из Элфдина, — сказал он угрожающе, — расстанься с этой мыслью. Меня огорчит, если придется поставить тебе клеймо, как сбежавшей рабыне.

— Я не рабыня, и ты это прекрасно знаешь. Я вдова твоего отца и мать его дочери и не собираюсь никуда забирать Аверел из ее дома, где она находится в безопасности под защитой своего брата. Я никогда не брошу своих детей, Кэдерик. Поэтому я остаюсь здесь, чтобы быть уверенной, что ты верен своей клятве отцу.

— Ты не боишься меня, правда? — спросил он, подойдя к ней. Он протянул руку и коснулся ее головы.

— Нет, — спокойно ответила Уинн, — я не боюсь тебя, Кэдерик. Я презираю тебя, потому что, несмотря на твое имя, ты трус и хвастун в моих глазах Если ты попытаешься приставать ко мне, я приложу все силы, чтобы убить тебя. Проще я сказать не могу.

Он неприятно расхохотался, его пальцы схватили Уинн за косу, заставляя ее приподнять лицо, чтобы он мог взглянуть в ее зеленые глаза.

— Несмотря на наши разногласия с отцом, уэльская женщина, я восхищался им и перед ним в долгу, который не смогу никогда ему вернуть, потому что он отдал за меня жизнь. Даю тебе месяц, чтобы ты как следует оплакивала моего отца, а потом ты перейдешь в мою постель.

Каких сыновей ты принесешь мне, уэльская женщина! Мне все равно, что ты не любишь меня, кроме детей, мне от тебя ничего не нужно. Роди их мне, и я буду обращаться с тобой, как с королевой.

— А если я не дам тебе детей, которых ты так отчаянно жаждешь, Кэдерик Этельмар? Что тогда? — свирепо спросила Уинн и подняла свою покормленную дочку к плечу, чтобы она отрыгнула.

— Ты дашь мне, уэльская женщина, — зарычал он. — Ты дашь! — И он, наклонившись, впился в нее губами.

У пораженной Уинн хватило присутствия духа больно укусить губы обидчика. Когда он с ревом ярости отпрянул от нее, она плюнула ему в лицо.

— Это вес, что ты когда-нибудь получишь от меня, Кэдерик Этельмар. Гнев и презрение! Ничего больше. Держись подальше от меня, мой господин!

Мгновение у него был такой вид, будто он вот-вот набросится на нее, столько ярости отразилось на его побагровевшем лице. Потом внезапно ярость, охватившая его, исчезла, и новый тан Элфдина разразился смехом.

— Клянусь Богом, Уинн, — он впервые назвал ее по имени, — что ты за женщина! Что ты за женщина! — Потом, повернувшись, вышел из спальни, оставив ее потрясенной и, если это вообще возможно, еще более уставшей и опустошенной.

Она снова села, убаюкивая Аверел. Посмотрев на личико дочки, она почувствовала, как слезы вновь стали заволакивать глаза. Как похожа малышка на Эдвина. Как похож Арвел на Мейдока. Неужели до конца ее дней приятные, с горьким привкусом, воспоминания об этих двух удивительных мужчинах будут являться ей? Что с ними станет? Головка Аверел теперь лежала на ее руке, Уинн встала, чтобы уложить девочку в колыбель, потом вышла из спальни и вернулась в большой зал, где ее ждали.