Ворон

— Да. У тебя сын, мой господин. Прекрасный, здоровый мальчик. Я назвала его Арвелом, а не Анвилом, поскольку этот ребенок родился в неволе и был оплакиваем всеми.

«Неволя, — горько подумала Уинн, — которая могла кончиться гораздо раньше, если б ты поторопился вызволить меня из нее».

— Где мой сын? — спросил Мейдок. Она, казалось, проявляла больше беспокойства о дочери, чем о сыне.

— Разве ты не слышал, что сказал Кэдерик Этельмар в зале, мой господин? Он продал его Рори Бэну, который, пока мы сейчас разговариваем, везет его к твоему брату в Кей! — Глаза ее налились слезами. — Почему ты не приезжал все это время за нами, мой господин? Почему?

Я ждала и ждала, молилась и молилась, чтобы ты освободил нас, но ты не приходил. Словно мы никогда не существовали для тебя, Мейдок.

— Это несправедливо, Уинн, — сказал он, и гаев начал постепенно подниматься в нем. У нее ребенок от другого человека, и когда она начала говорить о нем, по тону было видно, что Уинн глубоко любит его.

Любит ли она еще своего саксонца? И любила ли она его когда-нибудь?

— Ты не приходил! — повторила Уинн.

— Мы искали тебя с самого начала, дорогая, — начал он. Потом терпеливо, как только мог, Мейдок стал объяснять свои отчаянные поиски ее и их ребенка. — Сначала мы должны были убедиться, что ты осталась в стране. Последние восемь месяцев мы с Эйнионом разъезжали по Мерсии. Вустер был центром, от которого мы отправлялись в разные концы страны, останавливаясь в каждом поместье в поисках тебя, Уинн.

— Прошло три года, — тихо произнесла Уинн. — Три года день в день, Мейдок.

— Три года, за которые ты успела устроить себе новую жизнь и принести другому человеку ребенка, — резко ответил он, не сдержав переполнявший его гнев. — Как произошло, что Кэдерик смог завладеть моим сыном и продать его, а ты, Уинн, даже не знала об этом? Проявляла ли ты к моему сыну столько же заботы, сколько к дочери этого человека, саксонца?

Ее рука быстро поднялась, и тяжелая пощечина обожгла его лицо.

— Не смей ругать меня как мать, мой господин. Где ты был, когда родился Арвел? Я была здесь, в Элфдине, и жизнь твоему сыну спас именно этот саксонец, кому я позже родила дочь. Арвел появился на свет с пуповиной, обмотавшей ему шею. Я пыталась родить его одна, без помощи, потому что боялась и была горда а вместе с тем зла на тебя, что ты не нашел нас. Эдвин услышал мои крики и помог мне родить Арвела. Твоего сына! Он появился из твоего семени, но отцом ему был Эдвин Этельхард! Именно Эдвин усыновил его, следил, как он делает первые шаги, сидел со мной, когда у малыша был жар, и именно его Арвел называл «па».

Он был потрясен резкостью ее тона так же, как и словами, которые она бросала в него.

— Вы не должны сейчас ругаться, — вступил Эйнион. — Не сейчас, когда наконец нашли друг друга. Если продолжите, тогда дадите Брайсу одержать над вами еще одну победу — Ты любила своего саксонца? — тихо спросил Мейдок.

— Да, но не так, как люблю тебя.

Люблю. Она произнесла «люблю»! Не «любила», а «люблю».

— Смею ли я надеяться, что ты меня все еще любишь?

— Думаю, что да, но люблю человека, которого знала три года назад. Я твоя жена, Мейдок, это не изменилось. Но нам придется заново узнавать друг друга. Я уже не та Уинн из Гарнока, которую ты когда-то знал. Я старше и, надеюсь, умнее. — Она повернулась, чтобы поговорить с Эйнионом. — Утром, когда мы заберем мою дочь, нам надо немедленно ехать прямо в Кей. Один Бог знает, что уготовил этот дьявол для моего сына. Мы должны спасти его!

— А как с вашими вещами? — поинтересовался Эйнион.

— У Кэдерика от вина дурная голова, — с улыбкой ответила Уинн. — Его женщины отнесут в постель, и он проспит всю ночь и все утро. Я смогу забрать вещи и Аверел.

Едва забрезжил рассвет, как Эдит прокралась к повозке и тихо позвала:

— Уинн! Уинн! Ты здесь?

Уинн вышла из повозки и обняла подругу.

— Все в порядке, Эдит.

— Но как такое может быть? — забеспокоилась Эдит. — Я не понимаю, как ты можешь быть такой радостной после того, что с тобой произошло вчера вечером. Это было ужасно! Я никогда не прощу мужу такое жестокое обращение с тобой, Уинн. Никогда!

Уинн обняла Эдит и ответила:

— Помнишь, как я всегда говорила тебе, что мой муж однажды приедет за мной? Вот он и приехал.

— Что?! — Голубые глаза Эдит расширились от удивления, потом она воскликнула:

— Ох, Уинн! Моя бедная, бедная Уинн! Эта ужасная ночь совсем помутила твой рассудок!