Ворон

— У богатых и плодовитых наследниц обычно лошадиные лица. И. это только справедливо, — сказал им Джордж.

— Я оскорблена, Джордж, — отозвалась их кузина мисс Катрин Уильямс. — Я неприлично богата, хотя не знаю, плодовита ли, но уж, конечно, у меня не лошадиное лицо.

— Тогда выйди за меня замуж, Китти, и положим конец всем нашим беспокойствам. Предупреждаю тебя, как только мама пристроит Гонорию, она будет искать тебе мужа!

— Дорогой Джордж! — Китти протянула свою руку и похлопала его по руке. — Ты заслуживаешь девушки, которая влюбилась бы в тебя без оглядки. Мне же нужен человек, которого смогу полюбить навсегда. Мы не подходим друг другу, и ты это прекрасно знаешь.

— Ты самый закоренелый романтик, дорогая Китти, — сказала ей Олимпия.

— А ты разве не любишь сэра Хэлси, кузина? — поинтересовалась Китти.

Благородная мисс Олимпия покраснела до корней своих коротких каштановых волос и уверенно произнесла:

— Я, конечно, люблю Хэлси!

— Тогда не позволишь ли и мне найти свою счастливую судьбу, как нашла ее ты?

— Любовь! Любовь! Любовь! Неужели это единственное, о чем вы, глупые существа, собираетесь все время говорить? — спросил Дариус Бауен, лейтенант бенгальских улан его величества. — Мне рассказали, что замок, который мы отправились осмотреть, был отлично укреплен самой природой. Как гласит легенда, его никогда не удавалось захватить во время войн.

— Тогда почему он необитаем, мой младший брат? — спросил Джордж Бауен.

— Не имею представления. Возможно, семья приобрела собственность в долине и в спокойный век решила спуститься со своей горы. С какой стати жить в заброшенном месте, если в этом нет необходимости, скажу я!

— Мистер Тритауер, первоначальный владелец источников, говорит, что замок когда-то принадлежал семье принцев-волшебников, — сказала Гонория. Она, как ее отец и младший брат, была блондинкой с большими искренними глазами. Их немного наивное выражение пленяло людей. Как и ее старшая сестра и кузина, она была модно подстрижена a la Grecque. Завитки ее волос были весьма трогательны. В семье, где все женщины высокие, она была миниатюрной.

— Мистер Тритауер говорит, — продолжала Гонория, — что его прабабушка всегда рассказывала о волшебнике-принце и его красавице жене и какой-то ужасной трагедии, которая разлучила их.

— Обычная уэльская сказка, — сухо заметила Олимпия:

Не обращая на нее внимания, Гонория продолжала:

— Прабабушка мистера Тритауера обычно плакала, рассказывая эту историю. Она говорила, что могла ощущать печаль в самих камнях этих руин. Разве это не замечательно! — В свои семнадцать лет она была безумно романтична.

— У мистера Тритауера пристрастие к драматическому. Полагаю, он рассказывает эту бамберийскую сказку каждой доверчивой девушке, которая приезжает на курорт. Потом он дает ей на день напрокат одного из своих пони для путешествия по окрестностям. Думаю, необычайно доходное дело.

— Это не бамберийская сказка! — с негодованием воскликнула Гонория. — Ты ведь им веришь, Китти, правда?

Однако Катрин Уильямс не слышала свою кузину. Она никак не могла избавиться от овладевшего ею чувства, что она уже была здесь, «Я знаю, где мы едем, — думала она про себя. — Я знаю точно, где мы едем!» Хотя это было несколько поразительное открытие, оно не особенно пугало, потому что у нее прежде уже были подобные чувства.

— Китти! — Голос Гонории настойчиво пытался привлечь ее внимание.

— Что? Да, Гонория, в чем дело?

— Мистер Тритауер ведь не рассказывал мне бамберийскую сказку просто для того, чтобы мы наняли его осликов, не так ли? Его история о принце и его жене — правда, я уверена в этом!

— Конечно! — заверила ее Китти и удивилась, откуда у нее такая уверенность.

Пони перешли старинный каменный мост, перекинутый через маленькую горную речку, и Китти, когда начала подниматься в гору, ощутила, как в ней нарастает волнение.

Узкая тропа из полустертых временем камней, которую определенно проложила не природа, заросла лишайниками.

— Боже мой! Это похоже на дорогу самого рока, — воскликнула удивленная Олимпия.

— Вот видишь! — радостно закричала Гонория и ударила ногами по толстым бокам пони, чтобы первой добраться до вершины горы.

Другие последовали за ней по тропе, которая становилась все более крутой и извилистой, пока наконец, сделав последний поворот, они не оказались среди развалин некогда обитаемого замка. Черные камни где поднимались ввысь, где лежали беспорядочным нагромождением. Их можно было принять за часть самой горы.