– Ну конечно! – воскликнул лорд Хоум. – Вы – то дитя, которое называли королевским отродьем! Правда, совсем не похожи на отца, но в осанке и наклоне головы так и проскальзывает Эдуард Йорк! Почему столь высокородная женщина оказалась в Клайте?!
– Посидите со мной у огня, милорд, и я все поведаю вам, – ответила Адэр, наполняя его чашу виски.
Мужчины заворожено слушали историю Адэр, не прерывая ее рассказ ни единым словом.
Конал Брюс втайне поражался такому вниманию. Почему эти грубые приграничные лорды, хоть и куда более могущественные, чем он, с таким интересом внимают каждому ее слову? Женщины весьма полезны в доме и могут подарить наслаждение, но он в жизни не предполагал, что кто-то будет слушать их болтовню. Однако его гости, по всему видно, были потрясены рассказом Адэр. Лэрд уже и не понимал, стоит ли ему ревновать.
Наконец Адэр грациозно поднялась и отошла.
– Я должна позаботиться об ужине, милорды. Прошу извинить меня. Низко присев, она поспешила на кухню.
После ее ухода мужчины еще долго молчали. Наконец лорд Хоум обратился к Патрику.
– Она может быть весьма нам полезна. Какая удача обнаружить здесь настоящее сокровище! Подумать только, в Клайте! Конал, твоя любовница росла при дворе Эдуарда Четвертого, и ее знание тамошних людей и обычаев поможет нам договориться с Англией.
– Милорд, о чем вы? Я вас не понимаю, – пробормотал Конал.
– Адэр Радклифф знает множество интимных деталей о короле и королеве. Деталей, которые обычно бывают известны самым близким людям. Это может нам помочь при дипломатических переговорах с Англией. Нам сейчас война ни к чему.
– Я не отпущу ее! – воскликнул лэрд. – И вы не сможете отнять ее у меня.
– Нет-нет, мы просто хотим потолковать с ней. И не в этот раз, – заверил лорд Хоум.
– А я думал, ты не представляешь, что такое любовь, – хмыкнул Хепберн.
Конал Брюс озадаченно уставился на него. Патрик рассмеялся.
– Ты любишь эту женщину, иначе сама мысль о разлуке с ней не тревожила бы тебя так сильно.
– Ничего подобного! – возразил лэрд. – Просто не хочу, чтобы замок вновь стал таким, каким был год назад! Адэр поддерживает здесь порядок.
Хепберн рассмеялся еще громче.
– Полагаю, ничем нельзя помочь глупцу, не желающему видеть правду, но, милорд, вам лучше признать это, пока не потеряли ее. И, подумайте сами, к чему ей ваша любовь, если она не питает нежных чувств к лэрду Клайта?
– Думаете, она любит меня? – поразился Конал. Что это за любовь, о которой все говорят?! – Он никак не мог взять в толк, что значит это слово. Ему нужна Адэр. Он ее вожделеет. Неужели этого недостаточно?
– Вам придется задать ей этот вопрос, милорд, – улыбнулся Хепберн. – Но леди кажется мне столь же упрямой, как вы. Если она сказала, что не выйдет за вас без уверений в любви, значит, вряд ли откроет свои чувства вам. Любовь, Конал Брюс, – это переплетение эмоций и силы воли.
Адэр вернулась в зал, и служанки стали подавать обед. Гости удивленно переглянулись: на столе стояли большая миска речных моллюсков в горчичном соусе, форель, тушенная в масле и белом вине, на ложе из салата, жареный каплун, фаршированный хлебными крошками, яблоками и луком, в соусе из лимона и вишен, небольшой окорок, кроличий пирог с хрустящей корочкой, говяжье жаркое с красным вином, густой овощной суп, свежий хлеб, масло и два сорта сыра. Чаши постоянно наполнялись добрым вином. На десерт принесли сливовый пирог с густыми золотистыми сливками.
Прикончив последний кусочек пирога, лорд Хоум блаженно вздохнул.
– при жизни вашей матушки, упокой Господь ее душу, нам не подавали таких угощений. Сегодняшний ужин был великолепен. С удовольствием бы похитил вашу кухарку!
– Увы, сэр, это невозможно, – улыбнулась Адэр. – Элсбет – моя старая нянюшка. Она была со мной всю жизнь, и когда Конал купил ее у Уилли Дугласа, отказалась идти с ним без меня. Но теперь я обязательно передам ей, как вы довольны.
– Она жила вместе с вами в королевской детской? – уточнил лорд Хоум.
– Жила все то время, что я пробыла при дворе. Она – все, что у меня осталось от прежней жизни милорд. Я не смогла бы существовать без нее.
– Неужели вы так несчастливы? – вскинулся лорд Хоум.
– В Англии я была ее светлостью графиней Стентон. Здесь, в Клайте, я шлюха лэрда, – прямо ответила Адэр. – Я знаю, Генри Тюдор не отступится от своего решения, и мне никогда не вернут принадлежавший по праву рождения титул, но я желаю добиться большего, чем положение жалкой любовницы лэрда, милорд. Каждой женщине полагается гордиться своим происхождением, а моя честь, как и ваша, имеет свои пределы.