Мой, и только мой

— Я предупреждаю тебя, профессор. На этой развалюхе ты едешь в последний раз, так что постарайся получить удовольствие от поездки.

На этот раз его властность уже не показалась ей забавной. Очевидно, урок с маршмэллоу не пошел впрок, и пришла пора прибегнуть к более сильнодействующим средствам. Мистеру Калвину Боннеру предстояло усвоить раз и навсегда, что жену нельзя шпынять, как игрока футбольной команды.

Джейн стиснула зубы.

— Ты знаешь, как тебе следует поступить с твоими предупреждениями. Можешь взять их и…

— Мы поговорим дома. — Глаза его гневно сверкнули. — А теперь уезжай!

Джейн повернула ключ зажигания. Мотор благословил ее долгим чиханием, но все-таки завелся. Глядя прямо перед собой, она погнала машину к дому.

Он таки ее достал.

Глава 15

Маленькой отверткой, которая всегда лежала в ее сумочке, Джейн заблокировала автоматический замок на воротах. И сколько бы Кэл ни нажимал кнопку на пульте дистанционного управления, они остались бы закрытыми. На это у Джейн ушло две минуты. Подъехав к дому, она выскочила из «эскорта», влетела в холл, нашла веревку и крепкими восьмерками перевязала ручки двойной парадной двери. Заперла на засов дверь черного хода.

Проверила шпингалеты стеклянных дверей в гостиной, выходящих на террасу, и тут зажужжал звонок аппарата внутренней связи. Не обращая на него внимания, Джейн бросилась в гараж и воспользовалась стремянкой, чтобы отсоединить от сети управляющий блок подъемника ворот.

Звонок интеркома все жужжал, когда она вернулась на кухню. Задернула все шторы, скинула трубку с телефонного аппарата, а потом, с отверткой в руке, двинулась к интеркому и нажала кнопку.

— Кэл?

— Да, послушай, Джейн, ворота не открываются. Что-то испортилось.

— Ты прав, что-то испортилось, но ворота тут ни при чем. — Поворотом руки она высвободила клемму и выдернула проводок. Звонок затих. Джейн поднялась наверх, включила компьютер и принялась за работу.

Вскоре она услышала, как Кэл трясет двери, барабанит по ним кулаком. Шум мешал ей сосредоточиться, поэтому она разорвала бумажную салфетку надвое и заткнула кусками уши.

Наступила блаженная тишина.

«Эскорт»! Кэл перебрался на скат крыши над кабинетом первого этажа. Сначала она надругалась над его «Лаки чармс», теперь опозорила перед всем городом, разъезжая на стародавнем «эскорте». Он не мог объяснить, почему эти два оскорбления задевали его куда сильнее, чем третье, последнее: ее заботами он не мог попасть в собственный дом. Может, потому, что он наслаждался брошенным ему вызовом, предвкушая стычку, которая неминуемо произойдет, когда он преодолеет поставленную ею преграду.

По крыше он шел осторожно, из опасения повредить ее: дождями природа Северную Каролину не обделила. Взглянув на катящиеся по небу черные облака, он понял, что очередного ждать осталось недолго.

Он добрался до края крыши, где она стыковалась с балконом, тянувшимся над первым этажом по фасаду дома. Увиденное разочаровало его: архитекторы позаботились о том, чтобы спуск с крыши не составил большого труда. Разве что ограждение балкона казалось слишком хлипким, чтобы выдержать его вес.

Уперевшись руками в бетонный парапет, Кэл опускался вниз, пока не обхватил ногами угловую колонну. Ударил гром, хлынул дождь. Рубашка тут же прилипла к спине. По колонне он сполз вниз, поставил ногу на ограждение, мягкий прыжок — и он на балконе.

Замок на двери между его спальней и балконом не заслуживал добрых слов, и Кэла покоробило, что мисс Большие Мозги не удосужилась принять дополнительные меры предосторожности. Наверное, думала, что он слишком стар для подобных кульбитов. Зудящая губа, ноющие ребра, боль в уже столько раз травмированном плече подогрели его раздражение, и он ворвался в дом вне себя от ярости.

Он пересек темную спальню, вышел в коридор и направился к полоске света из приоткрытой двери ее комнаты. Она сидела к нему спиной, полностью сосредоточившись на колонках непонятных цифр, бегущих по дисплею. Из ушей торчали бумажные салфетки, придавая ей сходство с кроликом из мультфильма. "Подойду сейчас к ней, — подумал он, — и перепугаю насмерть, выдернув салфетки. Именно этого она и заслуживала, но он избрал другое, учитывая ее беременность. С одной стороны, он не верил россказням Энни о перекрученных пуповинах и задушенных в утробе матери детях, с другой — зачем рисковать?