Невольница любви

Следующий день, как и предсказывал Джеймс Лесли, выдался солнечным, но холодным. Небольшая процессия уже к полудню была готова покинуть замок. Индия решила не рисковать ребенком и села в коляску. Две огромные повозки нагрузили с верхом припасами и теплой одеждой, чтобы обитатели А-Куила смогли безболезненно пережить зиму. Жасмин заливалась слезами, то и дело упрекая мужа за решение отослать Индию в охотничий домик. Когда-то она сама проводила там время и знала, что хотя А-Куил мал и довольно уютен, но находится высоко в горах, в слишком уединенном и диком месте. А что, если дитя Индии решит появиться на свет в буран? Девочка останется совершенно одна, без материнской помощи и поддержки.

— Пожалуйста, Джемми, оставь Индию дома, — заклинала она мужа до последней минуты.

— Мама, я не обижаюсь, — вмешалась Индия. — Так даже лучше. Со мной будет Мегги, и Дайармиду приказано делать всю тяжелую работу: рубить дрова, охотиться, носить воду. Я не хочу портить репутацию Фортейн и Отем. Что поделаешь, не повезло им с сестрой, — криво усмехнулась она.

— У девушки куда больше здравого смысла, чем у тебя, дорогая Жасмин, — упрекнул муж плачущую жену.

— Я тоже еду! — неожиданно объявила Фортейн.

— И не вздумай! — отрезала Жасмин.

— Но пойми, мама, — настаивала Фортейн, упрямо тряхнув огненной головой, — мы здесь живем совсем тихо, гостей у нас почти не бывает, и кому интересно, где я, в Гленкирке или в Эдинбурге? Я хочу быть с Индией. Однажды я потеряла сестру и больше не хочу с ней разлучаться.

— Ну вот! Только этого не хватало! — взвилась Жасмин. — Теперь ты доволен, Джемми? Я лишусь обеих девочек из-за твоего упрямства и глупой гордости!

За долгие годы семейной жизни Джеймс хорошо усвоил, как опасно вступать в словесный поединок с женой. Но и с Фортейн спорить нет смысла — все равно настоит на своем.

— Вперед, Дайармид! Постарайся благополучно доставить дам на гору. А ты, Фортейн, не смей спускаться с вершины в одиночку. Если отправишься с сестрой, придется остаться на всю зиму. Не затоскуешь? В этом году тебе не придется праздновать Рождество и Двенадцатую ночь в Гленкирке, а ведь это последние праздники дома. В следующем году я увезу тебя в Ирландию.

— Я много лет проводила Рождество и Двенадцатую ночь в Гленкирке, папа, и наслаждалась каждой минутой, — спокойно отозвалась Фортейн. — Теперь же настала пора побыть с сестрой. Думаю, она нуждается во мне куда больше, чем ты.

И с этими словами девушка вскочила на большого серого мерина, свою любимую лошадь, и последовала за караваном.

— Она знает, что ты намереваешься сделать с ее ребенком, Джемми? — пробормотала Жасмин, глотая слезы.

— Нет. Не стоит понапрасну ее расстраивать. Кроме того, она стала почти прежней Индией. И я боюсь все испортить.

— Да, — кивнула Жасмин, — ты прав. Так благоразумнее всего.

Она посмотрела вслед дочерям и услышала смех Индии; конь Фортейн как раз поравнялся с коляской.

— Мама все еще плачет? — поинтересовалась младшая.

— Нет, успокоилась, — заверила Индия. — Что заставило тебя поехать со мной? Ты когда-нибудь бывала в А-Куиле? Я слышала, что это крохотный одинокий домишко. Там, должно быть, такая тоска, что мы с тобой скоро перессоримся и поубиваем друг друга.

— Уж лучше воевать с тобой, чем торчать всю зиму в Гленкирке, — пояснила Фортейн. — Расскажешь о своих приключениях… Интересно, каково это, когда тебя любит мужчина? У меня еще все впереди.

— Если папа смирится с потерей второй дочери и отпустит тебя, — предупредила Индия.

— На этот раз мама ему не позволит. Значит, и ты заметила. Что это на него нашло? Боится расстаться со своими девочками? — усмехнулась Фортейн. — Бедный папа! Он и в самом деле любит нас до безумия. Но в будущем году все изменится. Мы выйдем замуж. Генри переехал в Кэдби, а король написал папе, что весной Чарли должен приехать ко двору и поселиться в Куинз-Молверн, как подобает герцогу Ланди. Папе придется довольствоваться обществом Патрика, Адама, Дункана и Отем. Несчастная Отем! Представляю, что будет твориться, когда настанет время найти ей супруга. Как по-твоему, папа сможет с этим смириться?

— Не знаю, — фыркнула Индия, — но думаю, наш долг — помочь ей сбежать.

— Как приятно снова видеть тебя веселой, — задумчиво протянула Фортейн.

— Не было причин для радости, — вздохнула Индия. — Но скоро у меня будет мой сынок, и чего еще желать от жизни?