Любовь на все времена

Время. Времени у них предостаточно, думал Кони. Потребуется от восьми до десяти недель, чтобы добраться до Англии. Они шли по Венецианскому торговому пути из Стамбула в Грецию, где сделали остановку, чтобы пополнить запасы пресной воды и продовольствия. Миновав Мессинский пролив, они попали на Генуэзский морской путь. Сицилия оказалась вторым портом, куда они вынуждены были зайти. Покинув Сицилию, они плыли по Средиземному морю, попеременно выходя то на Венецианский, то на Генуэзский торговые пути, сделав остановки на Балеарских островах и в Гибралтаре — перед выходом в Атлантику и последним этапом плавания. Для избежания возможных столкновений с испанцами «Счастливое путешествие» шло довольно далеко от берега. Они прошли Бискайский залив и, обогнув полуостров Бретань, вышли в Английский канал. Это был самый длинный этап путешествия, потому что после Гибралтара они не заходили ни в один порт.

За эти недели Эйден перестала чувствовать себя стесненно и в конце концов встретилась с Робби и познакомилась с тремя старшими братьями Конна. Им, конечно, не терпелось увидеть женщину, ради спасения которой они потратили столько месяцев. К удивлению Конна, его обычно самоуверенная жена вела себя несколько застенчиво и сдержанно, но поскольку Шон и Симус в равной степени стеснялись этой дамы, пережившей такое приключение, они никоим образом не обидели ее. Однако Брайан, как всегда грубоватый, оказался тем человеком, кто, как ни странно, заставил Эйден почувствовать себя более непринужденно. По-медвежьи обняв свою невестку, он прорычал:

— Бедная малышка! С тобой жестоко обошлись, но мы спасли тебя. Добро пожаловать домой, Эйден, говорю тебе я, и поблагодарим Господа за это!

Эйден расплакалась, но когда Конн хотел было выбранить старшего брата за его слова, она кинулась защищать Брайана О'Малли.

— Он действительно заставляет меня чувствовать себя желанной, — сказала она. — Он заставляет меня чувствовать себя так, будто у меня есть надежда снова вернуться к нормальной жизни! Можете ли вы понять это? — Потом она сама обняла Брайана. — Благодарю, мой добрый братец, — сказала она, глядя на него. — Благодарю от всего сердца!

К восторгу своих братьев, Брайан покраснел, и они насмешливо захохотали, потому что считали, что к Эйден он относится слишком уж мягко. Возможно, так оно и было. В душе Брайан был воином, а в Эйден было что-то, что говорило о ее силе духа и высоком чувстве собственного достоинства. Это нравилось ему. На мгновение в глазах Эйден появился знакомый огонек, но быстро исчез, и Конн пожалел об этом. Он страдал, понимая, что его жена мучается чувством собственной вины.

С того первого утра, когда он попытался восстановить их физические отношения, желая доказать свою любовь и преданность, она не отвергала его. Но ему было до боли понятно, что она не получает удовлетворения от того, что когда-то доставляло ей радость. Наконец он нашел в себе мужество и попросил ее откровенно поговорить с ним, потому что, хотя он и не сказал ей об этом, заниматься любовью с ней стало во многом похоже на занятие любовью с трупом.

— Я люблю тебя, — сказала она. — Я никогда не переставала любить тебя, даже тогда, когда потеряла надежду увидеть тебя, снова оказаться с тобой. Ты понимаешь меня, Конн? Я потеряла надежду, потому что ее не было. Мою подругу, Сафию, привезли в Новый Дворец, когда ей было двенадцать. Она была дочерью венецианского губернатора на Крите, но для женщин, попавших к султану, надежды нет. Хотя мое сердце принадлежало тебе, я смирилась со своим положением, с судьбой, kismet, как называют ее турки. Я успокоилась и решила начать новую жизнь с Явид-ханом. Он тоже был одинок и измучен горем, потому что его ужасный брат убил двух его жен и всех детей. Подобно мне, он лишился всего, что у него было. Я говорила тебе, что он был хорошим человеком, и когда судьба столкнула нас, мы смирились с ней и утешали друг друга. Мы чувствовали друг к другу то же, что чувствовали мы с тобой.

Эстер Кира рассказала тебе, что случилось после смерти Явид-хана. Я не думаю, что Мюрад плохой человек, но он похотлив. Я до сих пор не могу говорить о том, что произошло между нами. Я не знаю, что случилось, но наверняка знаю, что если и была искра в моей душе, заставлявшая меня откликаться с радостью и удовольствием на твои ласки и на ласки Явид-хана, эта искра сейчас угасла, если вообще она еще существует.

Мы многое пережили в этом прошедшем году, Конн. Я не хочу причинять тебе дальнейших страданий, но если ты продолжишь спать со мной, именно так и будет. Возможно, когда я окажусь снова дома, все изменится. Мне нужны зеленые холмы Ворчестершира, Конн. Мне нужен Перрок-Ройял! Это, я верю, оживит мою душу. Можешь ли ты понять это? Можешь ли ты по-прежнему любить меня?