Любовь на все времена

— Ты действительно так считаешь? — Эйден с надеждой посмотрела на Скай.

— Да, — сказала Скай и, увидев выражение облегчения на лице Эйден, была рада, что ответила утвердительно, хотя по правде говоря, сама не знала, какова вероятность того, что отцом ребенка является ее брат.

— Я была так напугана, — сказала Эйден. — Всего несколько дней назад до меня дошло, что я беременна. Я не особенно хорошо чувствовала себя по утрам в последние несколько дней, и мои соски неожиданно стали болеть. Когда я поняла, что беременна, я тут же сообразила, что не могу быть уверена, кто отец ребенка. Я страшно испугалась.

— Можно понять, — сухо заметила Скай, — но я действительно считаю, что сейчас ты должна поговорить с Конном. Великий Боже, Эйден, я никогда не видела мужчину, так влюбленного в женщину, как мой брат влюблен в тебя. Ты полностью приручила этого повесу. Он будет просто счастлив услышать твою новость, и я готова побиться об заклад, что ему никогда не придет в голову, что отец ребенка не он.

— Но я должна рассказать ему, — сказала Эйден. — Я скорее сама умру, чем обижу Конна. Если это будет сын и окажется, что его отцом является не Конн, будет непорядочно объявить его наследником моего мужа. Конн должен знать правду и принять решение — хочет ли он признать этого ребенка своим. Если нет, тогда я уеду, рожу его и отдам ребенка в достойную семью.

— Он не отвергнет ни тебя, ни ребенка, — с уверенностью сказала Скай. Она знала своего брата, он был добрым человеком.

— Позови его, прошу тебя, — попросила Эйден. Скай кивнула и, выйдя из комнаты, торопливо сбежала по лестнице, чтобы разыскать брата и привести его к жене. Эйден бросилась к комоду, вытащила оттуда чистую ночную сорочку из белого шелка со светло-розовыми лентами и надела ее, скинув измятую сорочку, которая была на ней. Потом, взяв щетку из свиной щетины, она яростно стала расчесывать свои спутанные волосы, пока не привела их в порядок и ее серьезное лицо не стали обрамлять мягкие завитки. Она услышала знакомые шаги Конна на лестнице и, схватив склянку с лавандовой водой, надушила за ушами, запястья и ямочку на шее. Она только успела поставить склянку на место, как отворилась дверь, и, повернувшись, она оказалась лицом к лицу с мужем.

Конн растерянно мялся в дверях, не решаясь обнять ее, и Эйден не сдержала улыбку, припомнив правдивые слова Скай. Он действительно любил ее, и уверенность в этом придала ей смелости, в которой она очень нуждалась, чтобы откровенно поговорить с ним.

— У меня будет ребенок, — тихо сказала она и стала ждать, какой эффект произведут на него эти четыре простых слова.

Его красивое лицо просияло от радости, но потом он помрачнел.

— Ты огорчена этим, милая? Вот почему ты была не в настроении сегодня?

Она чуть не рассмеялась: «Не в настроении? Проклятие! Как скромно сказано!» — но ответила серьезно:

— Я никогда бы не могла быть несчастной, забеременев от тебя, мой обожаемый муж. Ты не представляешь, как я горевала, когда потеряла нашего первого ребенка, ребенка едва зачатого и бесследно исчезнувшего, и тем не менее слава Господу, что мне не пришлось вынашивать этого ребенка в рабстве, Конн! Нет, моя любовь, меня беспокоит не беременность, просто я не могу быть уверенной, твой ли это ребенок. — И она рассказала ему о своих сомнениях, закончив словами:

— Тебе нет нужды признавать этого ребенка, Конн. Я могу уехать, когда мое состояние нельзя будет скрыть, мы придумаем какой-нибудь разумный предлог. Ребенка можно будет отдать на воспитание в хорошую семью, как поступают с другими незаконнорожденными богатые родители.

— Ты этого хочешь, Эйден?

"А чего хочется мне?» — подумал он. Смысл сказанного ею постепенно доходил до него. «Я не могу быть уверенной, что это твой ребенок», — сказала она. Если она не была уверена, мог ли быть уверен он? Хотел ли он действительно растить сына другого мужчины? Признать его своим наследником? Боже, помоги ему! Он любил ее всем сердцем, но не был уверен, хочет ли он этого.

— Нет, я не буду навязывать тебе этого ребенка, Конн. Что, если это будет сын? Я не могу навязывать тебе сына другого мужчины в качестве наследника.

— Ты сама сказала, Эйден, что не можешь быть уверена в том, мой ли это ребенок, но вполне вероятно, что он может быть моим, и, говоря честно, дорогая, я хотел бы поверить в это. Мы больше не будем выслушивать весь этот вздор относительно твоего отъезда или о воспитании нашего ребенка на стороне, Эйден. Этот ребенок наш. Он родится здесь, в Перрок-Ройял, как и полагается, и я буду любить его и избалую, вероятно, больше меры.