Ветер с севера

– Сезинанда, – тихо произнесла Эмма и спрятала лицо в ладонях.

«Пусть выплачется, – подумал Эврар. – Но потом надо немедля уходить. Жаль, что нельзя достать лошадей. Но главное, что погони не будет. Пусть Фульк останется в заблуждении, что и его отпрыска, и будущую невестку увели норманны».

Донесся истошный вопль. От гари, от плывшего в их сторону дыма першило в горле. Ги пал лицом в мох, давясь кашлем. Когда он поднял голову, глаза его слезились – то ли от дыма, то ли от увиденного.

– Яко звери лютые, – промолвил он на латыни и сжал крест на груди. – Как человек может уразуметь Божью волю, когда творится подобное? Господи Всемогущий! Почему ты позволяешь торжествовать дьяволу?

Эмма подняла голову. Губы ее распухли, слезы оставили влажные борозды на грязных щеках. Но глаза оставались ясными и упорно искали кого-то.

– Матушка, – тихо сказала она. – Я нигде не вижу моей матушки.

– Нам пора уходить, – глухо сказал Эврар. – Поспешим, пока они не обнаружили нас.

Он внезапно схватил попытавшуюся было вскочить девушку за руку.

– Куда, во имя неба! Тебе не терпится разделить участь своих подруг?

Эмма резко рванула руку.

– Башня Святой Марии цела! Там никого нет. Я должна попытаться хоть что-то узнать о судьбе матери.

Эврар хмыкнул.

– Как же! Оставят эти волки хоть что-то в овчарне, где побывали.

Девушка вновь начала вырываться.

– Да пойми же, пес! Ги, прикажи ему! Он ведь в услужении у твоего отца, он ваш наемник…

Ги кусал губы.

– Это более чем опасно, Эмма. Эти пособники нечистого рыщут повсюду. Эврар прав. К тому же женщине твоего рода не пристало рисковать своей жизнью – таково веление Отца Небесного.

Эмма стремительно повернулась и смерила юношу уничтожающим взглядом. Так могла глядеть лишь дочь короля Эда, его сила чувствовалась и в ней.

– Жалкий трус!

– Эмма, ты должна понять…

Но она уже не глядела в его сторону. Повернулась к Эврару, сжала его руки своими.

– Слушай, мелит! Ради всего, что свято для тебя, помоги мне. Видишь, ее нет ни среди пленных, ни среди тел, усеивающих долину. И если ее нет и в башне, то, возможно, она нашла убежище в лесу… Так уже было много лет назад. Я должна иметь надежду, мелит! Заклинаю тебя прахом твоих предков!

Порфирородная принцесса умоляюще глядела в глаза наемнику-убийце, сознавая, что в том, на что она решилась, только он в силах ей помочь. Ее мольба рвалась из глубины сердца, и непередаваемо прекрасный образ ее матери-королевы возник перед Эвраром. В груди наемника что-то дрогнуло. Казалось, он смутился. «По крайней мере, потом она будет знать, чем обязана мне, и с нею будет меньше хлопот в дороге».

– Идем!

Они крались, как тени. Эврар, за ним Эмма, все еще в накидке Ги, и немного позади сам юноша. Воин приглядывался – не направляется ли кто из норманнов в лес. Но тем хватало дел и в долине. Он видел, как Ролло въехал верхом в ворота монастыря. Несколько норманнов последовало за ним. Другие хлопотали в селении. Старая каменная башня одиноко стояла в дальнем конце долины. Заросли подступали прямо к окружавшему ее частоколу.

«Возможно, и получится», – решил Эврар.

Они выскользнули из леса и, прижимаясь к частоколу, прокрались ко входу и метнулись во двор. Здесь повсюду валялись тела норманнов, пронзенные стрелами.

«Неужели святые сестры оборонялись?» – изумился Меченый.

Внезапно он замер и тут же опрометью кинулся за груду бревен у стены. Эмма и Ги последовали за ним. Все трое затаились, едва дыша и прижимаясь к земле. Из дверей башни доносилась грубая норманнская речь, а затем показались двое – стройный юноша с бледным некрасивым лицом в богатой кольчуге и седой великан в рогатом шлеме, с заплетенной в косу бородой. Старик что-то вертел в руках, юноша искоса разглядывал его находку. Эмма вдруг вцепилась зубами в руку, чтобы не закричать. В лучах поднявшегося над лесом солнца ярко блеснул голубоватыми искрами драгоценный крест ее матери.

Оба викинга, переговариваясь, прошли мимо, и наступила тишина. Эврар взглянул на девушку. Лицо ее было мокро от слез.

– Может быть, вернемся в лес?

Эмма медленно покачала головой.

– Нет, я должна найти ее.

Девушка стремглав кинулась под старую арку башни.

Первый этаж каменного круглого строения, видимо, служил часовней. Рядом с небольшим возвышением в нише валялась поверженная статуя Богородицы. Алтарный покров был сорван. Светильники лежали опрокинутыми, масло растеклось, смешиваясь с кровью убитой дородной монахини. Каменная лестница вела вдоль стены наверх. Эмма стремительно взбежала по ней. Здесь стояли ложа монахинь, с которых уже сорвали белье, и пара ларей, еще не разграбленных. Один был изрублен секирой, но, видимо, так и не вскрыт. Эмма по такой же каменной лестнице устремилась дальше. Эврар и Ги двинулись следом, услыхав наверху ее возглас.