Все радости — завтра

Возвратившись с роскошного пиршества у Дея, Турхан потребовала к себе обоих любимцев. Хотя Дей знал, что они прибыли с ней в Алжир и находятся в его дворце, Турхан мудро не бравировала своими гаремными мальчиками перед наместником своего отца. Они явились нагими, как она обычно желала, но, прежде чем начать эротическую игру, Гамаль поднес ей кубок с прохладным лимонным напитком, а Найл уложил ее на подушках и начал массировать ее стройное тело своими сильными руками. Турхан сделала глоток и вскоре промурлыкала:

— Кажется, я засыпаю, Ашур.

— Если так, — и его горячее дыхание обожгло ее ухо, — я не позволю тебе долго спать, моя принцесса. Только немного, чтобы ты восстановила силы для ночи любви. Отошли Гамаля, возлюбленная моя.

Турхан задрожала от сладостного предчувствия. Она сделала вид, что раздумывает над предложением Найла, и продолжала потягивать из кубка. Потом сказала:

— Мой ягненок, ступай к себе.

Гамаль встал на колени, поцеловал ее в губы и покинул их. Найл гладил тело Турхан и вскоре услышал ее ровное дыхание. И все же он продолжал массаж до тех пор, пока она слегка не захрапела.

— Принцесса? — спросил он. — Ты спишь? Турхан спала, и Найл, поняв, что снотворное возымело действие, вышел из комнаты.

На пути в свою комнату он никого не встретил. Гамаль уже ожидал его с костюмом. Найл быстро оделся и вдруг снова почувствовал себя сильным и уверенным, как никогда за эти месяцы. Гамаль поправил кушак на его поясе и пристроил удобнее повязку на голове. Найл нервно глотал конфеты. Сработало! Он был уверен, что это сработает, и он возликовал в душе: через несколько минут он будет за пределами дворца, где его ждет Робби.

— Запомни, Ашур, — предупредил его Гамаль. — Если тебя остановят, отвечай только по-турецки. Если бы ты не знал турецкого, ты бы никогда не достиг ранга капитана.

Возвращайся в спальню Турхан, из которой есть выход в сад; когда пересечешь сад, направляйся к западной стене. Там ты найдешь скрытую дверь под виноградником в середине стены. Она открыта, и петли смазаны, чтобы не скрипели. Держись в тени. У тебя не должно быть проблем, в саду абсолютно темно, но все же будь осторожен! Кто-нибудь может бредить там. Сам старый Дей не очень хорошо спит, да и кто-то из его женщин может выйти. За стеной тебя будет ожидать человек.

— Гамаль! — Найл взял юношу за руки, — Как мне благодарить тебя?

— Ашур, друг мой, если бы я не считал, что твое присутствие опасно для Турхан, я бы не сделал этого. Она любит тебя, и твое бегство причинит ей боль. Я же постараюсь утешить ее. Я понимаю, как ты любишь свою жену, и я неравнодушен к счастливым завершениям романов. Мы оба будем счастливы — ты со своей женщиной, а я — со своей. Итак, ступай, пока все спят! — Он вручил Найлу плоскую позолоченную коробочку. — Это подарок. Тут конфеты, которые тебе так нравятся, приготовленные для тебя Раби.

Найл почти по-мальчишески улыбнулся:

— Прощай, мой юный друг Гамаль, и спасибо тебе за все. — Он быстро вышел из комнаты.

Гамаль облегченно вздохнул. Через несколько минут Ашур исчезнет из их с Турхан жизни, и она останется одна. Конечно, она будет в ярости. Она потребует, чтобы Дей обыскал весь город, но Найл будет в безопасности в море. Турхан придется утешиться им. Преданным Гамалем. Он улыбнулся. Преданным Гамалем, который вскоре снова станет свободным и сможет вполне законно оспаривать свою долю наследства отца, да и богатство его жены, принцессы… Он ухмыльнулся. Да, Кедар будет удивлен, увидев, что его противник может быть столь же безжалостным, как и он сам. А почему бы и нет? Разве он не достойный ученик своего брата, продавшего его в рабство? Гамаль удалился в свою маленькую комнату, смежную с Ашуром, и быстро заснул.

Между тем Найл снова вступил в спальню Турхан и на секунду остановился над ней, этой дерзкой женщиной, которая потребовала от него всего — и не меньше. Затем, не оборачиваясь, вышел в теплую темную ночь. Некоторое время он стоял в тени и, не услышав других звуков, кроме стрекота и жужжания насекомых, начал пробираться к стене. Он крался осторожно, то и дело останавливаясь и прислушиваясь. По гребню стены шагали, как всегда, охранники, но сегодня они, переполненные пищей и питьем, не были столь бдительны, как обычно. Их могло привести в чувство разве что открытое нападение неверных.

Перед ним оказался небольшой фонтан, который ему пришлось обогнуть, и тут ему показалось, что он утратил направление. На мгновение его охватила паника. Но он взял себя в руки и снова устремился вперед, наконец достигнув западной стены. Он осторожно крался вдоль нее, пробираясь сквозь колючие ветки, цепляющиеся за одежду. Найл тихо выругался — все руки исцарапаны и порезаны. Но вот его кровоточащие пальцы нащупали гладкую поверхность крошечной дверки. Сунув руку вниз, он нащупал задвижку и осторожно повернул ее. Некоторое время он изумленно смотрел на открывшуюся перед ним улицу, затем спрыгнул на мостовую, стукнувшись головой о стену. Он снова выругался, но, вспомнив о грозящей ему опасности, осторожно прикрыл за собой дверь сада и поспешил вперед вдоль улицы.