— Ты просто очень болен, мой дорогой, — проговорила она неожиданно твердым голосом, пытаясь скрыть за уверенностью дрожь от бешено колотящегося сердца, — но это еще не значит, что ты умираешь. Я просто нет дам тебе умереть! Корабль набит свежей провизией и водой, я буду сама готовить для тебя. Помнишь, как ты болел раньше и Констанца выходила тебя? Это последствия той болезни. Ты увидишь, — с оптимизмом закончила она, — я поставлю тебя на ноги. Он печально вздохнул:
— Скай, я умираю. Констанца помогла мне справиться с последствиями раны и шока, а это — я не знаю, что это такое, но больше я не могу держаться. — Он снова упал на подушки, почти без сознания от потери сил, вызванной этим разговором.
— Найл, не умирай! — жалобно всхлипывала она, как будто это зависело только от него. — Ты не можешь умереть! После всего того, что мне пришлось перенести, чтобы освободить тебя, ты просто не имеешь права!
Его серебристые глаза снова смотрели на нее.
— Я знаю, любовь моя, что ты перенесла, я знаю. Ты такая мужественная, любимая моя. У тебя львиное сердце и ангельская душа, и мне будет не хватать тебя. Но я рад, что кинжал Дарры меня не убил и все коварство Клер не смогло помешать нам попрощаться друг с другом. Теперь я знаю, что на свете есть Бог, ибо он услышал мои самые горячие молитвы — он дал мне в последний раз увидеть тебя, моя любимая.
Скай пыталась рассмотреть его сквозь слезы, застилающие глаза. Она понимала, что он прав, более прав, чем она.
— Не покидай меня, Найл, — тихо сказала она, — я не смогу без тебя, теперь не смогу!
— Это не мне решать, Скай. А теперь поцелуй меня на прощание, жена, только один поцелуй, прежде чем я тебя покину. Я возьму его в последний путь, на память. — Его глаза были полны сочувствия, он знал, что ей придется труднее, чем ему.
Скай хотелось, чтобы этот кошмар немедленно кончился. В ее сознании звенела только одна мысль: «Неужели все было напрасно?!»
— Скай! — настойчиво позвал он, и вдруг его рука бессильно выскользнула из ее руки.
Она наклонилась над ним и прикоснулась губами к его губам. Это было райское ощущение, но вдруг его губы начали ослабевать. Она подняла голову: его глаза стали тусклы и пусты. Найл Бурк был мертв. Оцепенев, она сидела рядом с ним, не ощущая ничего — ни жары, ни холода, ни биения собственного сердца, ни даже того, жива она или мертва. Наконец она встала и закрыла его глаза.
— Прощай, моя первая и последняя любовь. Ты наконец дома, в Ирландии. Наконец ты в безопасности.
Она повернулась на звук раскрывающейся двери — в комнату вошел Роберт Смолл.
— Робби, он мертв, — холодным, отсутствующим голосом сказала она.
— Скай… — Он двинулся к ней, чтобы поддержать.
— Курс на Бомон де Жаспр, Робби. Я не хочу предавать тело мужа морю. Я попрошу у Никола разрешения похоронить его в соборе Вилларозы, а через несколько лет, когда истлеет плоть, мы заберем кости в Ирландию. Ему бы это понравилось, и старому Мак-Уилльяму тоже.
— Скай, это безумие. Мы должны похоронить его немедленно.
— Если ты выбросишь его в море, Робби, я прыгну за ним. Ты понял? — Ее голос был тверд, и он никогда не подозревал, что она может говорить таким тоном.
Интуиция подсказала Роберту Смоллу, что нельзя спорить с ней или сердить ее. Она была на миллиметр от сумасшествия, и малейший толчок мог столкнуть ее в бездну.
— Отлично, девочка, — сказал он. — Я сделаю, как ты хочешь. Ты хочешь, чтобы тело осталось в каюте, или вынести его?
— В трюме только балласт?
— Да.
— Тогда перенесите его в трюм, но не оставляйте в темноте. Пусть вокруг стоят свечи и он лежит на бархате. Пусть кто-нибудь постоянно находится там, и я буду молиться рядом с ним, пока мы не войдем в порт.
— Я прикажу юнге принести тебе поесть, прежде чем ты начнешь молиться, — предложил Робби.
— Немного вина, — согласилась она, — и только. Есть я сейчас не могу.
— Вина, — повторил он и попятился из каюты. Она продолжала стоять на том же месте, подобная соляному столбу. Дверь снова распахнулась, появился мальчик:
— Миледи, вино, которое вы просили. Посмотрев вниз, Скай встретила любопытный взгляд рыжего мальчугана.
— Вино, миледи. — В руках он держал небольшой поднос с кубком.
— Как тебя зовут?
— Майкл, миледи.
— Майкл, а дальше?..
— Не знаю, миледи, капитан Смолл нашел меня с проломленной головой. Я ничего не помнил, кроме того, что меня зовут Майкл.