Все радости — завтра

— Что случилось? Почему вы так взволнованы? Скай посмотрела на свою будущую свекровь и обреченно выдавила:

— Габи, я беременна. Ошибки быть не может — я беременна. Господи, что мне делать?!

На мгновение графиня окаменела, как пораженная молнией, затем инстинктивно поднесла руку к губам, чтобы сдержать крик. Но, видя, что Скай сама близка к обмороку, Габи собралась с силами и спокойно сказала:

— Это, разумеется, ребенок короля Наварры. Будь он проклят! Неужели он не мог оставить вас в покое?!

— Ведь только раз, Габи, — голос Скай дрожал, — он овладел мной только однажды, как же это могло случиться?!

— Одного раза, — заметила графиня, — вполне достаточно.

— Но как я теперь могу выйти за Адама? Как я могу выйти замуж за человека, которого люблю, если я ношу в себе ублюдка другого мужчины? О Небо, разве мало Адам страдал в жизни? Я не могу выдать чужого ребенка за его собственного! О, Габи, что же мне делать?!

— Но у вас нет выбора. Нужно сказать Адаму.

— Нет!

— Да! Послушайте, Скай! Я хорошо знаю своего сына и, думаю, хорошо знаю вас, хоть мы знакомы совсем недолго. Вы прошли столь тернистый путь, прежде чем соединиться с ним, и вы сделали моего сына счастливым. Я таким его никогда не видела. Он был как тень, неполноценным мужчиной. Вы придали ему цельность, и если вы покинете его, просто не знаю, что с ним станет.

Мы скажем ему правду. Он не сможет бросить вас и , даже осудить. Насколько я его знаю, первая его мысль будет о вас и о том, что вам пришлось претерпеть в руках герцога. Потом он подумает о мести, и вот тут мы все вместе должны будем удержать его. Я знаю одну лесную ведьму, которая изготовит снадобье для изгнания плода, а если это не удастся, мы сможем отдать ребенка в крестьянскую семью на воспитание.

— Габи, я не стану вытравлять плод. Это не для меня. Я знаю, Адам простит меня, но просить его об этом — нечестно. Если он решит отвергнуть меня, я согласна, — сказала Скай, и по ее щеке скатилась слеза.

— Разыщи Адама, — приказала Габи вошедшей в эту минуту в комнату Миньоне.

Камеристка поспешила выполнять приказание, а две женщины в молчании сидели, дожидаясь прихода Адама. Габи видела, что Скай находится почти в невменяемом состоянии, она бессознательно терзала в руках кружевной платочек.

— Все будет в порядке, — наконец вымолвила Габи, — обещаю вам, все будет в порядке.

Эти последние слова матери услышал вошедший в комнату Адам. Увидев лицо Скай, он бросился к ней и встал рядом на колени, глядя ей в глаза.

— Что случилось, девочка? — спрашивал он. — Что случилось?

Скай не могла вымолвить ни слова и только молча смотрела на него сквозь пелену слез, застилавших ее глаза. И прежде чем ее сын впал в истерику из-за состояния своей невесты, Габи пришлось объяснить ему, в чем заключается трудность положения.

— Дьявол! — воскликнул повелитель Ланди, обращаясь к матери. — И ты оставила ее одну, и это после всего, что она перенесла в Марокко?! Я был о тебе лучшего мнения, мама!

— Адам де Мариско, ты не должен говорить с матерью в таком тоне! — всхлипнула Скай. — Она была так добра ко мне!

— Я его убью! — проревел Адам.

— Поэтому-то я и не сказала тебе ничего, болван! — процедила Габи. — Ты бы доставил нам всем, включая Скай, массу удовольствий, убив наследника французского престола! Где бы ты после этого нашел убежище?

— Если ты откажешься жениться на мне, Адам, я согласна, — прошептала Скай.

— Женщина, — завопил он, — что за чушь ты несешь?! Разумеется, я женюсь на тебе! Я уже шесть лет хочу жениться на тебе! Сколько бессонных ночей я провел в мечтах о тебе и проклинал себя за то, что ты ускользала от меня из-за моей глупости! Я могу убить Генриха Наваррского из-за того, что он изнасиловал тебя, но ведь этот ребенок в тебе — наполовину твой, и я воспитаю его, как своего собственного! И речи быть не может, чтобы погубить его, отдав какой-нибудь крестьянке! И прекрати хныкать, девочка, лучше обними и поцелуй меня! — Он встал и притянул ее к себе, целуя.

— Ах, Адам, — сказала она, прижимаясь к его губам, — я так люблю тебя, но ведь все твои родственники знают, что этот ребенок не может быть твоим. Я не могу навлечь на тебя такой позор!

— Нет, нет! — воскликнула Габи. — Когда Атенаис отказала Адаму и ославила его на всю округу, мои дети от Антуана были еще слишком малы, они просто не помнят этого. Правду знают только сестры Адама и Антуан. Я расскажу им о вашей беде, они не выдадут вас. Они любят вас так же, как и я, потому что вы сделали счастливым их брата.