Все радости — завтра

Мурроу кивнул и, повернувшись к Никола, вежливо поклонился:

— Как поживаете, милорд? — спросил он.

— Отлично, Мурроу… не так ли?

— Да, милорд. Я — Мурроу О'Флахерти. Скай представила остальных старших детей.

— Никола, это — мой сын Робби, юный граф Линмутский, и моя старшая дочь Виллоу Смолл.

— Добро пожаловать в Бомон де Жаспр, дети, — сказал Никола.

Виллоу грациозно присела, а Робби низко поклонился.

— Это все ваши дети, doucette? — восхищенно осведомился Никола.

— Нет, старшего нет. А почему не приехал Эван? — спросила она Мурроу.

— Он решил, что еще не время покидать Баллихинесси, мама.

— Там какие-то трудности? — обеспокоилась Скай.

Старший сын через три месяца должен был праздновать свое пятнадцатилетие.

— Не совсем. Англичане в высшей степени почтительны к старшему брату графа Линмутского. — Мурроу хмыкнул и добавил:

— Хотя это и злит Эвана… ну, что приходится прикрываться титулом Робина. И все же дядя Майкл настаивает на этом — соседи Эвана, в особенности старый Блэк Хью Кеннелли из Гиллидауна, считают, что, поскольку у Эвана еще — как они утверждают — молоко на губах не обсохло, то он может прихватить кое-что из земель Баллихинесси для себя.

— И что сделал Эван? — напряженно спросила Скай.

— Сжег дотла дом старого Блэка, подпалил поля и угнал овец. Последнее, что я слышал, — это разборка насчет овец. Эван считает, что Блэк должен уплатить ему штраф за доставленные неприятности, а тот хочет получить назад овец, считая, что сожженных дома и полей вполне достаточно. Могу поспорить, что Эван прихватит по крайней мере половину стада!

— Так и надо, — согласилась Скай. — Хорошо, что твой брат не колеблясь отомстил Блэку. Он должен показать силу, иначе соседи съедят его. А что касается укрывательства за именем Робина, так это все его гордыня. Главное — сохранить земли и власть. Ничего позорного в использовании семейных связей нет.

— Даже английских? — поддразнил мать Мурроу.

— Чем больше ирландцев научатся использовать англичан, — ответила Скай, — тем меньше станет между нами свар.

Никола стоял, пораженный услышанным разговором. Его потрясло одобрение Скай действий ее старшего сына. Этой жестокости и агрессивности он не замечал в ней раньше и, даже не подозревал, что она на это способна. «Романтический осел», — рассмеялся он про себя. Ведь она рассказывала ему о своих поместьях и богатстве, которыми распоряжалась. Чтобы справиться со всем этим, какая нужна воля!

— Никола, вы все еще уверены, что хотите жениться на столь независимой женщине, как я? — поддразнила она его, беря за руку.

— С первого момента, как я увидел вас, doucette, я знал, что для меня существует только одна женщина, — спокойно ответил он, — и эта женщина — вы.

Скай обвела взором детей.

— Едемте домой, Никола, — сказала она. — Теперь у меня есть все для счастья. — Шагнув вперед, она взяла у румяной ирландской няньки своего сына и, повернувшись, вышла на палубу, в сияние яркого декабрьского средиземноморского дня. За ней последовали дети, Эдмон и Никола:

Глава 6

Зима была теплой и солнечной, сезон дождей наступил только в феврале, уступив место теплому марту. Склоны холмов покрылись нежными красными и голубыми анемонами. Это была прекрасная зима, и впервые за много месяцев Скай О'Малли и ее дети чувствовали себя в покое и безопасности. — Бомон де Жаспр действительно оказался райским местом. Санкция папы римского и присяга Никола ликвидировали угрозу поглощения герцогства Францией, и , их счастье не омрачалось тенью двора Елизаветы Тюдор с его интригами.

Они были все вместе впервые после смерти Джеффри и Найла. Старшие сыновья на ее глазах снова стали мальчишками, сбросив придворные личины так же легко, как змея старую кожу. Никола брал их на охоту в предгорья на границе Бомона и купался со всеми вместе на заброшенном пляже под замком. Мальчики резвились, как дельфины, ныряя и брызгаясь, а Виллоу, наоборот, предпочитала бродить вдоль кромки прибоя вместе с Дейдрой. Крошечный Патрик визжал от восторга, когда Никола осторожно опускал его за руки в теплую воду. Патрик извивался, молотя по воде ручками и ножками. Итак, ее дети приняли Никола, Елизавета также одобрила их брак, и Скай даже начала верить в то, что может осмелиться полюбить его.

Он обожал ее и искренне заботился о ее детях, их отношения были непринужденными. Если бы только не это недоброе предчувствие, которое не оставляло ее даже в эти мирные дни! Она продолжала бояться, что, выйдя замуж за Никола, отдаст его зловещим силам, унесшим остальных ее мужей. Но выбора не было — их свадьба была назначена на следующий день после окончания годичного траура. Он сказал ей об этом, и она начала упрекать его в нарушении приличий, но Никола только рассмеялся, сказав, что никто из тех, кто ее видел, не упрекнет его в такой поспешности.