Дэнс, дэнс, дэнс

Готанда кивнул.

— Да, я понимаю, о чем ты…

— Спокойной ночи, — попрощался я.

— Считай, что я твой должник! — сказал он.

— Ну, зажги для меня газовую горелку — и мы в расчете.

Он рассмеялся и уже собрался вылезти из машины, как вдруг что-то вспомнил и посмотрел на меня.

— Странное дело… Я ни с кем в жизни не говорил так искренне, как с тобой. А ведь мы не виделись двадцать лет, и с тех пор встречаемся всего второй раз. Чудеса…

Сказав так, он вышел из машины. Поднял воротник плаща — и под мелким весенним дождиком скрылся в дверях отеля “Нью-Гранд”. Прямо кино “Касабланка”, подумал я. “Начало прекрасной дружбы”, черт меня побери…^[48]

Но вся штука в том, что я испытывал к нему похожее чувство. И понимал, что он имеет в виду. Кроме него, я бы тоже сейчас никого не назвал своим другом. И тоже думал, что это странно. А в том, что это напоминает мне “Касабланку”, он, конечно, не виноват.

* * *

Я поставил кассету “Слай энд зэ Фэмили Стоун” и, похлопывая по баранке в такт музыке, поехал обратно в Токио. Старая добрая “Everyday People”…

Я никакой, и ты никакой,

В этом мы так похожи с тобой

Каждый сверчок знает свой шесток,

Каждый гвоздь знает свой молоток

У-у-у, ша-ша! —

Повседневный народ…

Дождь все накрапывал, тихо и монотонно. Мягкий, ласковый дождик, после которого на деревьях распускаются почки, а из семян пробиваются ростки. “Абсолютно, безнадежно мертва”, — сказал я вслух. Надо было остаться в отеле да напиться с Готандой как следует. Все-таки нас связывают целых четыре вещи. Опыты по естествознанию. Оба разведены. Оба спали с Кики. И оба — с Мэй. А теперь Мэй мертва. Абсолютно, безнадежно… Стоило бы выпить за упокой ее души. Я вполне мог остаться с Готандой, и мы бы неплохо посидели. Свободного времени — хоть отбавляй, на завтра я ничего не планировал. Так почему же я не остался? Наверно, потому, что это напомнило сцену из фильма, вдруг понял я. Даже как-то жаль мужика. Слишком уж обаятельный. Хотя сам, наверное, в этом не виноват… Наверное.

Дома я налил себе виски, встал у окна и сквозь жалюзи долго разглядывал огоньки машин на хайвэе. Часам к четырем почувствовал, что клюю носом, залез в постель и уснул.

27

Пролетела неделя. Неделя, за которую весна утвердилась в своих правах и не отступала уже ни на шаг. Совсем не то, что в марте. Сакура отцвела, и апрельские ливни разметали ее нежно-розовые лепестки по всему городу. Столица наконец-то выбрала себе мэра, а в школах начался учебный год.^[49] Открылся Токийский Диснейленд. Зачехлил ракетку Бьёрн Борг. В хит-парадах лидировал Майкл Джексон. Мертвые оставались мертвы.

Вздорная, бессвязная неделя, за которую лично у меня ничего значительного не произошло. Вереница дней, которая в итоге не привела ни к чему. За эту неделю я дважды искупался в бассейне. Сходил в парикмахерскую. Иногда покупал газеты. Ничего хоть как-то связанного с Мэй в газетах не попадалось. Похоже, полиция так и не установила ее личность. Каждый раз, купив газету на станции Сибуя, я заходил в “Данкин Донатс”, просматривал весь номер от корки до корки и выкидывал газету в урну. Глаз ни на чем не останавливался.

Дважды — во вторник и в четверг — я встречался с Юки, мы болтали и вместе обедали. Да еще в понедельник выехали за город, всю дорогу слушали рок-н-ролл. Мне нравилось с ней встречаться. Мы и правда совпадали характерами. К тому же, у обоих была куча свободного времени. Ее мать еще не вернулась в Японию. Не считая встреч со мной, все эти дни Юки безвылазно сидела дома. “Когда я гуляю одна, вечно появляются какие-то воспитатели и указывают, что мне делать”, — пожаловалась она.

— А может, тебя в Диснейленд свозить? — предложил я.

— Нетушки! — скривилась Юки. — Ненавижу…

— Что ненавидишь? Всех этих сладеньких добреньких микки-маусов, которые развлекают детишек за папины денежки?

— Ну да, — просто ответила Юки.

— Но сидеть дома — вредно для здоровья, — заметил я.

— Эй… Хочешь, поедем на Гавайи? — предложила она.

— На Гавайи?

Я подумал, что ослышался.

— Мама звонила. Говорит, пускай я немножко погощу у нее на Гавайях. Она сейчас там. Делает гавайские фотографии. Бросила меня и не вспоминала тыщу лет, а теперь вдруг забеспокоилась. И давай звонить. Мама в ближайшее время в Японию не вернется, а я все равно в школу не хожу… А что, Гавайи — не так уж плохо, а? И если ты тоже захочешь приехать — она сказала, что дорогу тебе оплатит. Я ведь не могу поехать туда одна, верно? Вот и давай съездим на недельку. Интересно же!

---