Красное колесо. Узел III. Март Семнадцатого. Том 3

Только теперь разрешает? А они, злыдни, – уже что намесили, накруговоротили?!

И в несколько часов – замелькали казачьи смельчаки по городу: в Войсковой штаб, из штаба.

Немедленно учредить наш Донской Казачий Союз!

В другом бы русском городе – как объединиться? А мы – донцы, вот и сразу все вместе.

Дон – это наше!

А – где собираться? Все общественные здания уже захвачены ими .

А у нас же есть в Новочеркасске – ещё Новочеркасская станица, отдельность одних казачьих жителей. И её правление близ соразмерно стройной Троицкой церкви – сегодня к вечеру принимало устроителей Донского казачьего союза.

И Таня с колотящейся страстью – поспела сюда. И её, в сестринской повязке и с георгиевской медалью, охотно приняли, потеснились.

Вот это воины! Давно бы так! Там где-то гудят, сколачиваются арестные отряды – а мы открываем здесь нашу сходку!

Простые военные казаки, синие кителя, красные лампасы, вперемежку с казачьими офицерами – и сколько-то штатских стариков, своих, казачьих, – жили городом, считали, что у нас умов интеллигенции полно, – а она на поверку вышла не наша. И вот – средь нас нет имён.

Но есть – сердца. И сабли.

Казаки – хотят быть хозяевами своего исконного края!

Дон – для казаков!

Наболела казачья душа, пора объединяться! Плечо к плечу! стремя к стремени!

Председатель – есаул. Докладчик: с казачьих вольностей спали вековые оковы. Но для защиты казачьих интересов… Единая казачья семья, свободная от партийности… Исторические основы казачьего самоуправления и уклада… Восстановить их, используя революцию. Областной комитет ведёт к тому, чтоб обезличить Новочеркасск как духовно-культурный центр войска. Конечно, мы будем в содружестве и с донским коренным крестьянством. (Иногородних в области уже больше, чем казаков.) Но юртовая и войсковая земельная собственность казаков должна остаться неприкосновенной как их справедливое достояние.

Теперь Казачьему союзу – собираться ежедневно! Изберём депутацию к новому атаману: собирать съезд не областной – а войсковой , и не в октябре – а в апреле, теперь же!! Областной комитет – пусть себе будет этот месяц, до съезда, но мы учредим Донской Казачий Совет – и взовём к станичникам собирать союзы хуторские, станичные, – и слать посланцев к нам. Собирайся, донцы, во единый круг! Будем готовить учредительный Войсковой Круг! – первый свободный от до-Петра!

Таня смотрела на седоусых старших офицеров – но оглядывалась и как в дверях столпились с блистающими глазами новочеркасские гимназисты и реалисты. И что эти тоже здесь – ах, хорошо!

Вот, кажется, и нашла себе Таня место: она – будет в Казачьем Союзе!

Наступай, наступай, Голубов, посмотрим!

601

По вечерам, если не боевая обстановка, генерал Савицкий любил отдых и простую домашность: выше пояса вместо военного была на нём тёплая вязаная кофта верблюжьей шерсти, а на ногах – тёплые чувяки. Зеркало кафельной печи хорошо нагрето: весна не весна, а пока можно в суше да в тепле – так надо. Ещё очень любил Савицкий всякое хозяйство – и дивизионное, и штабное, и своё собственное, – вот, расписной заварной чайничек с надколотым носком, возил не бросал, ложечки, сахарные щипчики, всё кусок дома.

Позвал начальника штаба чайку вместе попить.

– Вот, Иван Харитоныч, упаси Бог от этих приездов. Это – ещё умеренные, а приедут крайние?

В комнате-кабинете с углубными плюшевыми креслами один стол был с бумагами и телефонами, один под картами, а третий под чаем. Подле него и уселись теперь. Стояла на столе наблещенная 20-линейная яркая керосиновая лампа. Чтёные газеты, по недостатку места или непочтению, свалены были на пол у стены.

Из стакана в серебряном узорном подстаканнике с семейным вензелем Савицкий отпил свой коричнево-бордовый, настоенный, не ослабленный лимоном.

– Голова кругом идёт. Не сплю. Ведь мы кончаемся… Развал идёт на нас, как по широкому участку пущенный газ.

Высокий суровый полковник сидел недвижно. Что ж тут и говорить.

Савицкий щурился:

– Если б я сейчас мог спасти дивизию тем, что арестовать полдюжины комитетов, – я бы без колебания. Но дело зашло так, что уже и этим не спасёшь. Обычными методами военачальников – мы уже ничего не спасём. А вот я думаю все эти дни… думаю… Отколь гроза, оттоль и ведро. Надо – через верхи.