Делатель королей

Анна провела рукой по глазам. Действительно, дела неважные.

– Когда я была совсем мала и дралась с крестьянскими мальчишками, со мною порой бывало такое. Правда, оба глаза зараз мне никогда не подбивали. Ерунда, это скоро пройдет…

Она говорила сиплым шепотом. Скорее всего, она сорвала голос неистовым криком.

– Где герцог? И как чувствует себя моя сестра? У нее начались схватки, я ведь знаю.

Дебора вдруг закрыла лицо руками и затряслась в рыданиях. Всегда тщательно уложенные волосы баронессы теперь были растрепаны и длинными прядями ниспадали на лицо и плечи.

– Простите меня, ваше высочество! Простите!.. Видит небо, разве я думала?.. Если бы я могла догадываться…

Анна ничего не ответила. То, что Дебора ни о чем не ведает, она поняла из слов герцога Кларенса. Что ж, хорошо, что, по крайней мере, она не оказалась предательницей, а лишь слепым орудием, приманкой. Правда, от этого нисколько не легче. И вряд ли Дебора осмелится попытаться помочь ей.

– Как Изабелла? – снова спросила она.

Дебора отняла руки от лица.

– У нее все еще продолжается. К утру схватки усилились. Но герцог уехал, даже не заглянув к ней. Сказал лишь, что должен отбыть, пока никто не проведал о его приезде в Лондон.

– Нашкодил и в кусты, – усмехнулась Анна. – Ты имела счастье видеть его перед отъездом?

– Только из окна, когда Кристофер вышел проводить его. Кларенс распорядился, чтобы он оставался при Изабелле. Герцог был закутан в плащ до самых глаз.

– Еще бы! Он еще долго будет прятать лицо в тени.

– О, миледи!

Дебора, всхлипывая, припала к Анне, и та невольно охнула. Нет, что ни говори, а ей здорово досталось. Она ощутила, как мучительно ноют бока и плечи, нестерпимо зудят ободранные колени и локти.

Она приподнялась, чтобы Деборе легче было смазать ссадины и ушибы бальзамом. Баронесса без устали лила слезы и что-то бормотала о том, что она провела ужасную брачную ночь, ибо оттолкнула от себя Кристофера, хотя он и имеет на нее теперь все права. Тем не менее Анна почувствовала, что она уже и сейчас готова и защищать, и оправдывать супруга.

– Дебора…

– Миледи, вы не должны от меня ничего требовать! – испуганно встрепенулась баронесса. – По закону жена не может свидетельствовать против мужа. О, ради всего святого, Анна, не гневайтесь! Я уверена, что Изабелла вскоре сама придет вам на помощь. Видели бы вы, что с ней происходило, когда вас выволокли из часовни. Из-за этого и схватки у нее начались раньше времени.

– Ну уж нет! Изабель прекрасно знала, куда и зачем заманивала меня. Она боится Джорджа, ибо знает, что произойдет, если история выйдет на свет. Как бы ни был слабохарактерен мой дядюшка епископ, если все откроется – не сносить Кларенсу головы.

– Как и всем нам… – беззвучно прошелестела Дебора, беспомощно опустив руки и не в силах поднять на Анну глаза.

Какое-то время они молчали, пока наконец принцесса не спросила, какое теперь время суток. Дебора овладела собой.

– Когда я шла сюда, отзвонили к утрене.

– Три обморока кряду, – вздохнула Анна.

Дебора подошла к столу.

– Я принесла вам немного подкрепиться, леди Анна. Здесь рыба, фрукты, вино.

Анна неожиданно почувствовала, что голодна, и это обрадовало ее. Она набросилась на еду с волчьей жадностью.

Дебора вскоре ушла. Она по-прежнему боялась взглянуть Анне в глаза. Когда она уже поднималась по ступеням к окованной железом двери, принцесса сказала ей вслед:

– Не говори только Изабелле, в каком состоянии ты меня нашла. Ей не станет лучше, если она узнает о проделках Джорджа.

Дебора, не оборачиваясь, замерла у двери.

– Храни вас Господь, леди Анна, – только и сказала она.

Больше она не появлялась. А через какое-то время в подземелье, тяжело переваливаясь, спустилась грязная, хромая толстуха. Она принесла принцессе одежду, ибо платье Анны было изорвано в клочья. Когда Анна попыталась заговорить с толстухой, та ответила нечленораздельным мычанием, тыча пальцем себе в рот. Она оказалась немой. Тот, кто заправлял всем этим там, наверху, очевидно, не был уверен в лояльности Деборы и предпочел изолировать ее от принцессы.

Вскоре Анна потеряла всякое представление о времени. Здесь, под землей, не имело значения, день или ночь наверху. Немая толстуха регулярно приносила ей пищу и воду, но не задерживалась и лишней минуты. Она выглядела забитой и напуганной, так что всякий раз, когда Анна обращалась к ней, испуганно вздрагивала.