Неженка

— «Крестьяне» — это профессиональное словечко, не так ли? — огрызнулась она, разом позабыв благое намерение придерживаться примирительного тона. Неужели все киношники такие подлые? Ее захлестнула волна злости на Миранду Гвинвик. А не знала ли Миранда, что здесь будут такие невыносимые условия?

— Ты не хочешь работать, — сказал Лью Штайнер, пожав плечами. — У меня есть на примете дюжина шлюх, которые, стоит мне захотеть, уже к вечеру будут здесь, чтобы занять твое место. Тебя нанимал его светлость лорд, а не я.

Шлюха! Франческа почувствовала, как красная пелена застилает ей глаза, но едва она открыла рот, чтобы взорваться, как ощутила на своем плече чью-то руку.

— Франческа! — воскликнул лорд Байрон, повернув ее к себе и поцелуем в щеку заставив на некоторое время забыть о своем гневе. — Вы выглядите бесподобно! Разве она не прекрасна, Лью? Эти зеленые кошачьи глаза! Этот невероятный рот!

Не говорил ли я тебе, что она идеально подходит на роль Люсинды; она стоит каждого пенса, потраченного на дорогу сюда.

Франческа собралась было напомнить ему, что именно она выложила все эти пенсы и хотела бы каждый из них получить обратно, но, прежде чем успела открыть рот, лорд Байрон снова заговорил:

— Платье просто блестяще. По-детски невинное, но чувственное. Я прямо влюблен в ваши волосы. Эй, вы все, это Франческа Дей!

После своего монолога Байрон, отведя ее в сторону, извлек из кармана своих пошитых на заказ шорт бледно-желтый носовой платок и осторожно промокнул им лоб.

— Мы будем снимать ваши сцены сегодня и завтра. Текста у вас нет, так что волноваться не следует.

— А я и не волнуюсь, — объявила она. Боже милостивый, да она была близка с самим принцем Уэльским! Вообразить только, подобный пустяк заставит ее волноваться! — Байрон, это платье…

— Восхитительное, не правда ли? — Он повлек ее в гостиную, лавируя между двумя камерами и лесом софитов, и подвел к краю сцены, обставленной чепплуайтовскими стульями, небольшим диваном, покрытым узорчатой шелковой тканью, и старинными серебряными вазами, в которых стояли свежие цветы. — В первом эпизоде вы будете стоять перед этими окнами.

Я сделаю заднюю подсветку, а вам надо будет только пройти вперед по моей команде, и ваше чудное лицо медленно вплывет в фокус.

Его замечание о дивном лице несколько смягчило обиду на то, как с ней обошлись, и она посмотрела на него более благосклонно.

— Думайте о «жизненной силе», — убеждал он ее. — Вы же видели фильм Феллини, в котором персонажи молчат? Пусть Люсинда и не промолвит ни словечка, но уже одно ее присутствие должно выплескиваться с экрана и хватать зрителя за глотку! Она — символ недостижимого. Жизненность, великолепие, волшебство! — Он поджал губы. — Господи, будем надеяться, что получится не слишком эзотерично, иначе эти кретины из зрительного зала не уловят сути!

В течение последующего часа Франческа стоя ждала, когда покончат с замерами освещенности, потом сосредоточенно репетировала свой выход, пока шли последние приготовления. Ее представили Флетчеру Холлу, смуглому актеру в визитке и брюках, игравшему главную мужскую роль и выглядевшему довольно мрачно. Хотя она была в курсе всех сплетен о киноактерах, но о нем ей слышать не приходилось, и в душу вновь закралось нехорошее предчувствие. Почему ей незнакомы имена этих людей? Возможно, она совершила ошибку, не разузнав всех подробностей об этом предприятии, прежде чем кинуться в него столь слепо. Возможно, ей следовало хотя бы взглянуть на сценарий… «Но ведь вчера, — напомнила она себе, — я просмотрела контракт, и в нем как будто все было в порядке».

После удачно отснятого первого эпизода, в котором она, стоя у окна, послушно следовала командам лорда, ее опасения постепенно рассеялись.

— Прекрасно! — неустанно восклицал он. — Чудесно! Франческа, вы так естественны.

Комплименты тешили ее тщеславие, и, несмотря на возрастающие неудобства, которые она испытывала в тесном костюме, в перерыве между съемками ей удалось отдохнуть и даже пококетничать с теми мужчинами из группы, которые накануне были так внимательны к ней.

Байрон отснял эпизод, в котором она, пройдя через комнату, делает глубокий реверанс Флетчеру Холлу и отвечает на его диалог долгим задумчивым взглядом. Во время ленча, когда ее на час освободили от костюма, Франческа поняла, что все это по-настоящему доставляет ей удовольствие. После перерыва Байрон, ставя ее в различные места гостиной, делал крупные планы со всех мыслимых углов.