Обрести любимого

Эстер Кира весело закудахтала.

— Предоставь это мне, дитя, и я обещаю, что все будет в порядке.

Если кто и мог творить чудеса, так это Эстер Кира, и поэтому Валентина доверила дело с подарком валиде ее знающим рукам.

Она спала той ночью лучше, чем многие недели до этого, но утром после завтрака решила разыскать Патрика Бурка и остальных. Она отправила служанку разыскивать их, но прошло довольно много времени, и к Валентине пришла Сараи.

— Я понимаю, что вы хотите увидеть своего жениха, но ни его, ни других англичан здесь нет. Они уехали в Перу через Золотой Рог, чтобы засвидетельствовать свое почтение английскому послу. Я не знаю, когда они вернутся, но думаю, что сегодня вам было бы интересно осмотреть Балату. Тогда завтра вы, наверное, сможете договориться с вашим женихом о посещении некоторых интересных мест Стамбула.

Патрик уехал? Не предупредив ее? Валентина рассердилась, но сейчас злиться было бесполезно, и поэтому она согласилась отправиться с гостеприимной Сараи. Тем не менее в душе она рассердилась.

Стамбул был потрясающим городом, но ей не нравилось устройство восточного общества. Она узнала, что каждый дом, даже самый бедный, имел женскую половину. Здесь, в семье Кира, дом, как и многие другие, был разделен на три части: с женской половиной в одной его части, мужской половиной в противоположной и общей частью в центре дома. Там Кира занимались своими банковскими делами все дни недели, кроме двух священных дней отдыха — мусульманской пятницы и еврейской субботы.

Мужские и женские помещения находились порознь, хотя и были одинаково обставлены. Половины сходились только в одном месте — в кухне. Кухни обслуживали всю семью. В кухне была дверь, выходящая на женскую половину, но дверей в мужскую часть дома там не было. Вместо нее была устроена скользящая панель, сквозь которую блюда подавались в столовую для мужчин и возвращалась обратно грязная посуда. Для женщин и мужчин существовали отдельные бани. Садом пользовалась вся семья. Мужчина мог приходить на ложе жены, но та никогда не оскверняла его спальни. Сыновья лишались материнского ухода в возрасте семи лет и отправлялись жить на мужскую половину. Хотя женщин и ценили за их роль продолжательниц рода, матерей, воспитательниц и, наконец, за их мудрую старость, они все-таки считались примитивными существами, которым требовалось внимание и защита их мужей. Большинство принимало такое обращение, но были и необычные женщины, такие, как Эстер, которые не удовлетворялись покорным существованием.

— Я бы не смогла жить такой жизнью, — призналась Валентина Сараи, когда они готовились выйти из дома.

— Это наш образ жизни, Валентина, — ответила Сараи. — Мы счастливы и не знаем никакого другого образа жизни. По крайней мере у нас, евреек, больше свободы, чем у мусульманских женщин.

— В чем же? — спросила Валентина.

— Здесь, в Балате, мы можем свободно ходить по улицам, делать покупки и навещать друзей. Необходимо быть только соответствующе одетой. Чадру носить не нужно. Однако, когда мы выходим в город, мы предпочитаем надевать простой черный яшмак, чтобы быть похожими на мусульманок. Здесь есть люди, которые не любят евреев, и они без колебаний будут приставать к нам и прилюдно оскорблять нас. Богатые мусульманки проводят практически всю свою жизнь в каком-нибудь гареме. Иногда женщина, имеющая власть, такая, как Сафия, отваживается покинуть гарем, но большинство зажиточных женщин Стамбула сидят дома. Женщины более скромного достатка, одетые в черный яшмак, из-под которого видны только одни глаза, сами ходят за покупками. Они даже регулярно ходят в общественные бани, особенно если у них дома бани нет. Чистоте в Стамбуле придается большое значение.

Иногда даже женщины из знатных семей посещают огромный крытый рынок, потому что это удивительное место, Валентина, где можно купить все, что только пожелаешь. Мы сходим туда перед вашим отъездом в Англию.

Еврейский квартал Балата был непохож ни на одно место, в котором до этого была Валентина. Находясь внутри паланкина по дороге из гавани и обратно, она не видела Балаты. Однако, если идти пешком, впечатление было совсем иным. Балата была ярким, шумным местом, где дома были тесно прижаты один к другому, на балконах полыхали яркие цветы и пышные виноградные лозы. Дома, как и большинство домов в Стамбуле, были деревянными. Пожар всегда представлял опасность, особенно зимой, когда жаровни с углем, используемые для обогрева, были склонны переворачиваться. Некоторые из домов Принадлежали одному хозяину, но большинство были поделены на квартиры, которые занимали отдельные семьи.