Обрести любимого

Валентина смотрела тяжелым взглядом, пока тетка откровенничала.

— Когда Патрик был еще младенцем, его отец оказался в трудном для мужчины положении. Найл был рабом в гареме оттоманской принцессы в городе Фее в Алжире. Меня заставили поверить, что он мертв, Я согласилась выйти замуж по политическим мотивам, брак этот был устроен королевой, чтобы я могла спасти земли Бурков в Ирландии. К счастью, когда я узнала, что Найл жив, я уже стала вдовой.

Я надеялась, что смогу спасти Найла, и поэтому с помощью своего друга Османа Астролога я превратилась в девушку-рабыню по имени Муна. Меня подарили племяннику Османа, Кедару, который жил в Фесе, — городе, закрытом для иностранцев. В качестве рабыни господина Кедара я смогла добраться до Найла. Иного способа у меня не было.

Поскольку Кедар знал меня только как рабыню, я была вынуждена принимать его любовные притязания. Я стала его навязчивой идеей. Чем больше я уступала ему, тем больше он желал меня. Никогда в жизни меня не использовал и не обижал мужчина, Валентина, а когда я подверглась такому обращению, мой любовный опыт был гораздо больше твоего, дорогое дитя.

Меня кормили возбуждающими средствами, натирали ими, заставляли удовлетворять извращенную страсть моего хозяина с муляжом из слоновой кости, выполненным в точном соответствии с формой и размером его члена, который был необычайно большим. Ему доставляло удовольствие доводить меня до безумия руками и языком, а потом заставлять меня использовать эту проклятую непристойность из слоновой кости на самой себе, а он смотрел. Ему доставляло радость совокупляться с несколькими женщинами, беря их по очереди или наблюдая за тем, как они пользуют друг друга. Поверь, нет ничего, Валентина, что ты могла бы рассказать мне и чего бы я не испытывала.

В конце концов я освободила Найла. Но он умер вскоре после своего освобождения. Я задалась вопросом, не было ли глупостью то, что сделала я, потому что все это ни к чему не привело. Потом мой любимый Адам настоял на нашем браке. Он просто не принял бы отказа. Я поняла, что, если хочу когда-либо снова стать счастливой, я обязана выбросить из головы страшные воспоминания. Я никогда не должна снова вспоминать о том, что произошло в Алжире. — Она на мгновение замолчала.

— Расскажи мне то, что ты не рассказала Патрику, моя дорогая Валентина. Расскажи мне, а потом забудь все эти ужасы. Расскажи мне! — Скай поймала руки Валентины и крепко держала их.

Валентина посмотрела на Скай тревожными, наполненными болью глазами. Неожиданно заплакав, она заговорила:

— По крайней мере, ваша жертва, тетя Скай, имела какой-то смысл. Меня похитили на улице Стамбула, чтобы сделать рабыней-любовницей визиря! То, что сделали вы, вы совершили это ради отца Патрика. У меня нет такого оправдания! Это был несчастный случай, а не жизненная цель.

Я пыталась! Ах, тетя, я пыталась сопротивляться ему, но в конце концов не смогла остановиться! — Слова рвались из нее, пока она рассказывала Скай всю историю своего почти четырехмесячного плена.

Скай не прерывала ее. Когда Валентина наконец кончила, леди де Мариско тихо сказала:

— Ты не виновата, что тебя похитили, Валентина. И ты сделала в точности то, что сделала бы и я в подобной ситуации. Ты боролась за выживание, и ты выжила. Никто, дорогая, не имеет права так ломать душу другого человека, чтобы жертва предпочла смерть невыносимой жизни! Все позади, Валентина. Эта часть твоей жизни сейчас кончилась. К твоей трагедии в Стамбуле стыд не имеет отношения. Патрик рассказал мне, что ты спасла жизнь молодой женщине и десяти маленьким детям. Мой старый друг Осман Астролог верит, что наши жизни следуют избранным начертаниям и своим особым целям. Возможно, это было твоей судьбой — оказаться в Стамбуле именно тогда, когда ты была там, и сделать визиря своим должником, чтобы ты могла спасти эти жизни.

Теперь вытри глаза, Валентина. Невеста моего сына должна быть красивой.

Валентина обвила руками шею Скай и крепко обняла ее.

— Тетя, я так вас люблю! — сказала она. — Я так рада, что Патрик ваш сын!

Скай, посмеиваясь, обняла ее в ответ.

— Чертовски долго он думал, прежде чем признаться в любви, не так ли? — сказала она. — Подумать только, что мой сын мог оказаться таким застенчивым! Видит Бог, его отец был другим! Он потребовал от меня droit de seigneur⁴⁵ в мою брачную ночь с другим человеком и лишил меня невинности, пока мой первый муж кипел от злости и бесился в холле дома моего отца. Но это другая история и о ней в другой раз. — Она засмеялась.

---

45 Droit de seigneur — право сеньора, право первой ночи (Фp.).