Обрести любимого

Вид королевы представлял собой поразительное сочетание контрастов. Тело ее сохранило стройность, движения — грациозность и порывистость, прекрасные руки были необычайно изящны. Но вытянутое, худое лицо было старым. Ее красивые, темно-серые глаза на самом деле казались черными и были по-прежнему блестящими и живыми, однако они глубоко запали, а нос, когда-то длинный и изящный, заметно потолстел с годами. Кожа оставалась очень белой или, возможно, казалась такой из-за ослепительно рыжего парика королевы.

Елизавету Тюдор переполняла нервная энергия, особенно заметная в минуты гнева. Она расхаживала по комнате, обрушивая ярость на беспомощную госпожу Фиттон.

— Прошлым летом! Прошлым летом на свадьбе сына Вустера и леди Анны Рассел! Вы помните это? Да! Вы помните, моя застенчивая шлюха! Именно там вы и остальные проститутки, которые зовутся моими фрейлинами, изобрели этот глупый танец. Я спросила вас, какое чувство вы выражаете в этом танце, не так ли? А вы ответили с жеманной ухмылкой: «Любовь, мадам». А что я сказала тогда, госпожа? Могут ли ваши куриные мозги вспомнить это? Могут?

— Вы сказали, что любовь обманчива, мадам, — прорыдала Мэри Фиттон.

— Да, любовь обманчива, верно, но вы ведь не поверили в это, не так ли, госпожа? Дожила бы я до моих лет, если бы была глупой, вы, тупица? Дожила бы?

— Нет, мадам, — плакала девушка.

— Хм, — королева хмыкнула. — Ну так вам нелегко далось понимание смысла моих слов, госпожа. Какой же дурой вы были, изображая себя шлюхой, когда вам надо было немного подождать и вы получили бы в мужья Уильяма Коллиза, моего ревизора. Да, — сказала она пораженной девушке. — Я знаю, что он обожает вас и серьезно заботился о вас, как просил его ваш отец. Но вы предпочли Уилла Герберта, мужчину, который лишен обаяния, нравственности! Тьфу! Вы дура!

— Разве вы позволили бы мне гоняться за вашим ревизором, мадам, когда Уильям Коллиз женат? — спросила Мэри Фиттон, собравшись с духом.

— Вы дура, девушка, — ответила королева. — Его жена на много лет его старше и вскоре должна умереть. Он сделал бы вам честное предложение, а не поигрался бы с вами и не бросил бы вас, к моему неудовольствию, как поступил ваш любовник Уилл Герберт. Ах, понимаю, что толкнуло вас на это. Милорд Герберт должен был унаследовать графство, которое он сейчас и получил, а вы вознамерились стать графиней. Ну, моя милая, он не возьмет вас в жены. Вы это поняли? Он не возьмет вас в жены!

Мэри Фиттон побелела.

— Он не может отречься от ребенка, мадам! Ребенок его!

Клянусь всемогущим Господом! Я была девственницей, когда отдалась ему!

— Вы больше не девственница, — свирепо бросила королева. — Хотите узнать, что ваш любовник думает о вас, девушка? — Королева протянула руку к своей груди и вытащила сложенный лист пергамента. Развернув его, она вслух прочла:

Даме, пребывающей при дворе:

Прими, красавица, мой дружеский совет,

Плод не давай срывать, пока он не поспеет,

Один раз уступив, уступишь сотню раз,

Как лед, который треснет раз,

И трещин будет много.

Королева пристально посмотрела на девушку.

— Ну, госпожа? Пока мы разговариваем, эти позорные стишки гуляют по двору. Так что вы думаете теперь по поводу нежного отношения вашего любовника к вам и к вашему ребенку?

Мэри Фиттон упала без чувств.

— Хм, — сказала королева, глядя на нее. — Видите, леди? Посмотрите хорошенько на презренную добродетель. Ха! Девушка заслужила то, что ей положено, не больше. Уберите ее. Пусть о ней позаботится леди Хокинс. Что касается милорда, графа Пембрука, мне следовало запереть его в Тауэре, но лучше посажу его на некоторое время в тюрьму Флит, чтобы охладить его горячую голову. Этого пока хватит.

Минуту она постояла, с презрением глядя на фрейлину. Хрупкими, украшенными кольцами пальцами она разгладила белые бархатные юбки платья с расшитым серебром лифом, потом неожиданно бросила взгляд на Валентину.

— А это еще кто? — спросила королева.

Леди Дадли сделала реверанс.

— Замена леди Гардинер, мадам, и ее кузина, герцогиня Альсестерская.

— Альсестерская? — Королева пристально всмотрелась в лицо Виллоу, которая сделала шаг вперед и присела в реверансе.

— Счастливого Нового года, мадам, — сказала она. Лицо королевы просияло, когда она внезапно узнала Виллоу. Она улыбнулась, и присутствующие могли заметить отсутствие нескольких зубов.

— Виллоу, моя дорогая! Как я рада встретиться с вами. Мы так давно не виделись.