Обрести любимого

Валентина фыркнула. Она понимала, что это глупо, но ничего не могла поделать. Патрик ревновал, по-настоящему ревновал. Никто никогда не ревновал ее раньше. Около нее никогда не было двух джентльменов, соперничающих друг с другом.

— Я вовсе не считаю это вздором, — сказала она скромно. — Думаю, что это довольно мило с вашей стороны, граф. — Она одарила его еще одной улыбкой.

Том Эшберн улыбнулся в ответ, очень довольный собой. Лорд Бурк посматривал на них испепеляющим взглядом, прежде чем переключил свое внимание на сцену. Действие на сцене разворачивалось, а мужчины думали о Валентине. Граф Кемп решил, что было бы замечательно заняться с ней любовью и целовать это крохотное сердечко в уголке ее рта. Мысли Патрика Бурка были более серьезными. Он наконец ясно понял, что любит Валентину, и не собирался терпеть рядом с ней другого мужчину. Ты моя, сладкая голубка, не важно, знаешь ты это или нет, говорил он ей про себя. Ты принадлежишь только мне.

Глава 3

Мэри Фиттон отдали под надзор леди Хокинс. У нее случился выкидыш. Безрассудная и легкомысленная Мэри, которая надевала просторный мужской плащ и храбро уходила из дворца для встречи со своим любовником! Мэри оказалась в немилости. Подобно хорошенькой Элизабет Верной, она пошла на риск, но в отличие от Элизабет проиграла. Граф Саутгемптон женился на своей любовнице, госпоже Верной, граф Пембрук — нет. Этот неприятный факт напугал пятерых оставшихся фрейлин, заставив их быть осмотрительными. Они сбились у камина в комнате фрейлин, ожидая прибытия новой девушки на место Мэри и новой старшей фрейлины. Волнение возросло, когда в комнату вошла леди Скруп в сопровождении какой-то женщины. Кто она?

— Доброе утро, юные леди, — приветствовала их леди Скруп. Пятеро девушек встали и поклонились вошедшим. Каждая из них исподтишка рассматривала незнакомку. Она была молода, но, конечно, не так молода, как они. Им было от тринадцати до семнадцати. Мэри Фиттон была старше всех, но эта незнакомка выглядела не старше Мэри.

— Это леди Бэрроуз, новая старшая фрейлина, — объявила им леди Скруп. — Пожалуйста, подходите по очереди и называйте свое имя и возраст.

Девушки быстро переглянулись, потом старшая отделилась от группы и вышла вперед.

— Меня зовут Маргарет Дадли, мне семнадцать, мадам. — Она поклонилась Валентине, которая улыбнулась и кивнула. — а это моя кузина, Элизабет Стенли, — сказала она, делая знак самой младшей девушке выйти вперед.

— Сколько вам лет, Элизабет Стенли? — ласково спросила Валентина.

— Тринадцать, мадам, — пропищал тоненький голосок. Девочка поклонилась. Самая высокая из девушек, надменная блондинка, чью красоту портил слишком длинный нос, встала перед леди Бэрроуз.

— Меня зовут леди Гонория де Бун, — сказала она и отступила назад.

— Вы не поклонились леди Бэрроуз, Гонория, — предупредила леди Скруп.

— Мадам, не ждите, что я сделаю это, — ледяным голосом сказала девушка. — Де Бун выше по положению, чем кто-то по фамилии Бэрроуз.

— Не зная полной родословной леди Бэрроуз, Гонория де Бун, я не могу так сказать, но ее положение старшей фрейлины дает ей превосходство перед вами, и, если вы не поклонитесь, я сообщу о вашем непослушании королеве. События этой недели истощили терпение ее величества в отношении вас. Она, не колеблясь, выгонит вас, Гонория де Бун, потому что Елизавета Тюдор превосходит по званию всех нас. Вы поняли меня, дитя? Я также должна напомнить вам, что вы забыли упомянуть свой возраст.

— Мне шестнадцать, — последовал мрачный ответ. Гонория де Бун поклонилась Валентине с едва прикрытым раздражением.

— Меня зовут Элеонора Клиффорд, мадам, — сказала розовощекая, темноволосая девушка, — и мне тоже шестнадцать. — Она весело улыбнулась Валентине, присев в реверансе.

Последняя из фрейлин вышла вперед и красиво присела перед Валентиной.

— Мое имя Пенелопа Хауард, — сказала она, — и мне четырнадцать лет.

— Я рада познакомиться со всеми вами, — сказала Валентина. — Моя младшая кузина, леди Габриэль Эдварде, дочь графа Альсестерского, присоединится к вам через Несколько дней. Я надеюсь, что это удовлетворит ваше жгучее любопытство относительно новой фрейлины.

Все девушки, за исключением Гонории, рассмеялись, и леди Скруп сказала:

— Познакомьтесь поближе с этими хохотушками, леди Бэрроуз. Королеве они не понадобятся до вечера. Сегодня она устраивает прием в честь посла какого-то небольшого немецкого княжества.