Хроники Заводной Птицы

– Ах, вот оно что! – Мои слова, похоже, произвели на Усикаву впечатление. – Об этом я и не подумал. Действительно, такую возможность отрицать нельзя. Не хочу вам льстить, но вы правильно делаете, что меня подозреваете. «Я сомневаюсь – следовательно, я существую». Тогда давайте так сделаем. Вы сразу спросите Кумико-сан о чем-нибудь. Что-нибудь такое, чего, кроме нее, никто не знает. Если получите ответ – значит, с вами Кумико-сан разговаривает. Вы вместе столько лет прожили, должны же быть вещи, о которых, кроме вас двоих, никому не известно.

В словах Усикавы была логика.

– Хорошо. Но дело в том, что я не знаю пароля. Я к этому компьютеру не притрагивался ни разу.

* * *

Мускатный Орех говорила мне, что Корица знал стоявшую у нас компьютерную систему как свои пять пальцев. Он сам ее усовершенствовал и придумал сложную базу данных, защитив доступ к ней секретным кодом и другими хитрыми штуками. Так что постороннему проникнуть в систему было непросто. Сидя за клавиатурой, Корица был полноправным хозяином этого запутанного подземного лабиринта, протянувшегося через три измерения, держал все под полным контролем. В его голове были вычерчены все ходы, все закоулки этого лабиринта, что давало возможность одним нажатием кнопки переноситься в любое место, куда бы он ни захотел. Не знающему этого компьютерному взломщику (то есть любому другому человеку, кроме Корицы) пришлось бы бродить по этому лабиринту несколько месяцев, чтобы добраться до важной информации, минуя расставленные на пути сигнальные устройства и ловушки. Об этом мне рассказывала его мать. Нельзя сказать, что в «резиденции» стоял какой-то особенный компьютер. Нет – примерно такой же, как и в офисе на Акасаке. Но и тот и другой были соединены в сеть с главной машиной, которая стояла у Мускатного Ореха и Корицы дома, благодаря чему можно было обмениваться информацией. В главном компьютере Корицы, должно быть, хранились секреты их с матерью работы – от списка клиентов до замысловатой двойной бухгалтерии, которую они вели. Но я полагал, что в его недрах содержалось не только это.

Почему я так думал? Уж больно крепко Корица был привязан к этой железке. Приезжая в «резиденцию», он обычно запирался в своей комнатушке, но иногда дверь оставалась открытой, и я краем глаза видел, как он работает. При этом меня не оставляло чувство, что я подглядываю за ним. Корица будто сливался с компьютером в одно целое. Казалось, между ними существует какая-то интимная связь. Энергично отстучав что-то на клавиатуре, он переводил взгляд на экран, чтобы проверить написанное, и недовольно кривил губы или улыбался еле заметно. То впадал в задумчивость и не спеша нажимал на клавиши, то вдруг его пальцы начинали порхать по клавиатуре с бурной энергией музыканта, исполняющего на фортепиано этюд Листа. Погружаясь в безмолвный диалог с компьютером, юноша точно вглядывался сквозь экран монитора в другой, важный и близкий ему мир. Я не мог избавиться от мысли, что реальность, в которой существовал Корица, лежала не в земном мире, а в том самом подземном лабиринте. Может быть, там у него был звонкий чистый голос, он мог дать выход своему красноречию, умел громко плакать и смеяться.

* * *

– А могу я получить доступ к вашему компьютеру отсюда? – спросил я Усикаву. – Тогда вам никакого пароля не понадобится.

– Ничего не получится. Ваше сообщение до нас дойдет, а отсюда к вам – ничего. Проблема в пароле – Сезам, откройся! Без него ничего не получится. Не откроется волку дверь, сколько голос не меняй. «Тут-тук-тук! Это я – твой друг кролик!» Но раз пароль не тот – будет тебе от ворот поворот.

Но том конце провода Усикава чиркнул спичкой и закурил. Мне тут же представились его желтые кривые зубы, вялый обвисший рот.

– В пароле должно быть три знака – буквы или цифры, а может, комбинация букв и цифр. После появления надписи «Введите пароль» у вас будет десять секунд. Если три раза подряд ошибетесь, доступ закроется и система поднимет тревогу. Никаких звуковых сигналов, просто сразу будет ясно: ага! заходил волк и наследил. Здорово придумано, а? Посчитаем число возможных комбинаций: двадцать шесть знаков алфавита и десять цифр – величина, близкая к бесконечности. Нет, тому, кто не знает пароля, эта загадка не по зубам.

Я задумался в молчании.

– Ну как? Есть какие-нибудь идеи, Окада-сан?

* * *

На следующий день после обеда, когда Корица повез домой на «мерседесе» очередную посетительницу, я зашел в его комнатку, уселся за стол перед компьютером и включил его. Экран монитора озарило холодное голубое сияние. Появилась надпись: