Помечтай немножко

Ей хотелось броситься прочь из комнаты, но она подавила в себе это желание. Тем не менее, когда она вышла на веранду, ее била дрожь. Джейн и Кристи, которые собирались было убрать со стола лишнюю посуду, отказались от своего намерения и, сидя на стульях, болтали о всякой всячине. При виде Рэчел лицо Джейн стало озабоченным.

— Что он сделал? — спросила она.

— Это уж вы сами у него узнайте, — ответила Рэчел, не сумев справиться с легкой дрожью в голосе.

Встав на ноги, Джейн взяла руки Рэчел в свои.

— Понимаете, Боннеры — семья в самом лучшем смысле этого слова. Каждый из них готов сражаться за другого со всем миром, но иногда верность друг другу и постоянная готовность друг друга защищать ослепляют их.

Рэчел в ответ на эти слова лишь коротко кивнула.

— Я постараюсь еще раз с ним поговорить, — сказала Джейн.

— Это ничего не даст. — Заметив на столе ключи Гейба, Рэчел схватила их и сжала в кулаке. — Я себя неважно чувствую. Надеюсь, Этану нетрудно будет отвезти Гейба обратно в коттедж. Пойдем, Эдвард, нам надо ехать.

Эдвард запротестовал. Что касается Рози, то она, поняв, что вот-вот лишится общества нового товарища, устроила настоящий концерт. Когда Эдвард забрал у нее Хорса, крошечное личико девочки жалобно сморщилось, и она, протягивая не то к мальчику, не то к игрушке пухлые ручонки, отчаянно заревела.

Эдвард неловко погладил ее по голове со словами:

— Все в порядке, Рози, у тебя сегодня просто неудачный день.

Рози перестала плакать и блестящими от слез голубыми глазенками уставилась на Эдварда с таким жалобным выражением, которое растрогало бы и камень.

Эдвард бросил взгляд на своего плюшевого кролика, а затем, к удивлению Рэчел, снова протянул игрушку девочке. Рози благодарно сжала Хорса обеими ручками.

— Ты уверен, что все делаешь правильно, Эдвард? — озабоченно спросила Рэчел.

Поколебавшись какое-то мгновение, мальчик кивнул.

— Я теперь уже взрослый, мам, — сказал он. — Хоре нужен Рози больше, чем мне.

Рэчел улыбнулась и сжала руку сына, стараясь сдержать подступившие к глазам слезы.

Гейб выпрыгнул из «тойоты» Этана еще прежде, чем машина окончательно остановилась, и бросился к крыльцу, на котором Эдвард строил из найденных им палок что-то вроде шалаша.

— Где мама?

— Не знаю. Наверное, в доме. — Мальчик перевел взгляд на выбиравшихся из машины Этана и Кристи.

Гейб уже направился было к двери, но тут же остановился, увидев, как Эдвард привычным жестом пошарил рукой около себя и, не найдя того, что искал, снова положил руку на колени и вздохнул. Гейб сразу все понял.

— Ты скучаешь по своему кролику, верно? — спросил он.

Эдвард, не отвечая, склонился над шалашом и почесал коленку.

— Я слышал, что ты подарил его Рози, — снова заговорил Гейб, безуспешно стараясь, чтобы голос его звучал помягче, — но все тебя поймут, если ты заберешь его обратно.

— Рози этого не поймет.

— Она совсем маленькая и просто забудет об этом.

— Хоре — это не такая вещь, о которой ребенок может забыть.

Эдвард сказал это с такой уверенностью, что Гейб понял: спорить с мальчиком бесполезно. В этом смысле Эдвард походил на мать.

— Пастор Этан! Кристи! — улыбнулся мальчик, пока еще слишком наивный, чтобы уловить напряженность между двумя взрослыми, которых он успел полюбить. — Хотите посмотреть на мою хижину?

— Ну конечно, хотим, — сказала Кристи.

Гейб, который заметил то, на что не обратил внимания Эдвард, повернулся и направился в дом.

— Рэчел! — позвал он.

Никто не отозвался. Гейб быстро осмотрел комнаты, убедился, что там никого нет, вышел в заросший сорняками сад и увидел Рэчел, склонившуюся над чахлым, выродившимся розовым кустом. На ней было оранжевое платье, в котором она обычно занималась малярными работами. Солнце блестело в ее золотисто-рыжих волосах, играло лучами на ее тонких, покрытых золотистым загаром руках. Ее босые ступни глубоко вдавились в мягкую землю. Она выглядела настолько естественно и органично в разросшемся саду, что Гейбу захотелось овладеть ею прямо там же, среди запущенных, давно не знавших руки садовника растений. Он почувствовал сильнейшее желание прижаться к ней всем телом и забыть, кто он и кто она, забыть о прошлом и будущем, не думать ни о чем на свете, отдаться целиком короткому, мимолетному ощущению счастья.

Рэчел взглянула на него. Он увидел, как солнце блеснуло на выступивших у нее на скулах капельках пота. Губы Рэчел удивленно приоткрылись.