Помечтай немножко

У супругов Боннер не было секретов друг от друга, и Кэл понимал: теперь ему придется рассказать жене и о том, что в тюрьму Рэчел посадил не Гейб, а он сам, но он решил, что сделает это после того, как дети улягутся спать. Он был почти уверен — его признание вызовет ссору, и по опыту знал, что в таких случаях лучшая защита для него — затащить жену в спальню и поскорее раздеть.

— Пойдем, дорогая, — сказал он. — Надо сменить Чипа, пока Рози совсем его не замучила.

Отделение предварительного заключения при городском управлении полиции было маленьким и не делилось на мужскую и женскую половину. Вопли какого-то пьянчуги эхом отражались от голых стен. Меряя шагами тесную камеру, Рэчел изо всех сил боролась с подступающей паникой. Ее терзал страх за Эдварда, страх за себя. И еще она боялась, что у Гейба снова наступит кризис, как после гибели Черри и Джейми, и он опять пустится во все тяжкие.

Гейб… Она давно уже ждала, что он вот-вот появится, но его все не было, хотя он наверняка уже должен был вернуться.

Если бы он надумал уехать куда-нибудь надолго, он наверняка заехал бы попрощаться с братьями, а узнав от них о случившемся, примчался, чтобы вызволить ее из тюрьмы.

Впрочем, через какое-то время, может быть, от расстройства или от того, что уже наступил вечер, а за ней никто не приезжал. Рэчел стало казаться, что добиться ее освобождения будет не так-то просто. Улики против нее были весьма серьезными, и никто не мог поручиться за то, что Гейб ей поверит. Она по-прежнему никак не могла понять, каким образом украденные вещи и деньги могли оказаться в ее машине.

Конечно, если бы Гейб любил ее, все было бы иначе.

Но он ее не любил, и нельзя было исключать, что теперь он будет думать о ней так же плохо, как и все остальные жители Солвейшн.

Закусив губу, Рэчел стала думать об Эдварде, но от этих мыслей отчаяние ее лишь усилилось. Ее сын был ранимым ребенком, а теперь даже то еще неокрепшее чувство защищенности, которое появилось у него за последние недели, наверняка снова разрушится. Ей хотелось надеяться, что Кэл позаботится о мальчике, но теперь она уже ни в чем не была уверена.

Изо всех сил сопротивляясь нахлынувшему на нее страху, Рэчел размышляла, как могло случиться, что она оказалась в тюрьме? Чем больше она об этом думала, тем больше крепло в ней убеждение, что она бессильна против Кэла Боннера. У него были деньги, хорошая репутация, он пользовался в городе уважением и потому мог добиться, чтобы ее так и оставили гнить в камере, если бы пришел к выводу, что это пойдет на пользу его брату.

Лязгнула входная дверь, и Рэчел вздрогнула и замерла, услышав, что кто-то вошел в разделяющий два ряда камер коридор. Она ожидала увидеть Джейка Армстронга, который в эту ночь дежурил. Однако это был не Джейк. Прошло несколько секунд, прежде чем она узнала Расса Скаддера.

Подойдя к решетке ее камеры, он остановился, держа в пальцах сигарету. Было около полуночи, посетителей в такой час в тюрьму не пускали, и потому при виде Расса Рэчел почувствовала безотчетный страх.

— Я попросил Джейка, чтобы он меня впустил, — сказал Скаддер, стараясь не смотреть Рэчел в глаза. — Мы с ним… давние приятели.

— Что вам нужно? — спросила Рэчел, стараясь не выказывать страха. Она убеждала себя, что камера надежно заперта, и тем не менее ей было не по себе.

— Понимаете… — Расс прокашлялся и затянулся сигаретой. — Знаю, я перед вами в долгу, но для того, чтобы вас выпустили под залог, надо внести большую сумму, а у меня как раз сейчас туговато с деньгами. Тот чек, который вы дали Лизе, должен пойти в особый, целевой фонд.

— Я знаю.

Как сказать ему, что, если она в понедельник утром не сядет в автобус, чек окажется недействительным? — думала Рэчел.

— С вашей стороны было очень великодушно подарить нам эти деньги.

Рэчел по-прежнему не понимала, что заставило Расса Скаддера навестить ее в камере в такой неурочный час, и потому решила молчать.

— Знаете, Эмили стало лучше. Лейкоцитов у нее заметно поубавилось. Никто этого не ожидал. — Скаддер наконец поднял глаза на Рэчел. — Мать Лизы уверена, это вы ее вылечили.

— Она заблуждается…

— Понимаете, с тех пор, как вы у нас побывали, девочке с каждым днем становится лучше и лучше.

— Я очень рада. Но ко мне это не имеет никакого отношения.

— Поначалу я тоже так думал. Но теперь я уже не так в этом уверен. — Расс наморщил лоб и снова нервно затянулся. — Улучшение наступило очень быстро, и врачи ничего не могут толком объяснить. Сама Эмили говорит, что вы закрыли глаза и потрогали ее, и при этом у вас были горячие руки.