Помечтай немножко

— Я хочу извиниться за свое поведение, — сказал он.

Рэчел так изумилась, что выронила на траву очередной ломтик картошки. «Так вот, значит, к чему вся эта церемония с кормежкой, — подумала она. — Боннера наконец заела совесть. Ну что ж, хорошо, что она у него по крайней мере еще осталась».

Вид у Гейба был весьма напряженный. Глядя на него, Рэчел заподозрила, что он боится, как бы она не устроила истерику, и тут же решила, что этого он от нее не дождется.

— Знаешь, Боннер, ты пойми меня правильно, но у тебя в тот день был такой жалкий и смешной вид, что я все губы себе искусала, чтобы не расхохотаться.

— Вот как?

Она ожидала, что Гейб еще больше нахмурится, но вместо этого он расслабился и уселся поудобнее.

— С моей стороны это было непростительно. Ничего подобного больше не случится. — Он сделал небольшую паузу, все еще не решаясь встретиться с Рэчел глазами. — Я был пьян…

Рэчел без труда вспомнила, что в тот день, о котором он говорил, от Гейба совершенно не пахло алкоголем. Да и вообще ей тогда показалось, что его поведение было больше связано не с ней, а с тем, что происходило у него в душе.

— Да, пожалуй, больше не стоит так поступать, — сказала она. — Ты вел себя как подонок.

— Я знаю.

— Как король подонков.

Гейб, к этому моменту успевший снять зеркальные очки, быстро взглянул на нее, и — о чудо! — ей показалось, что в его глазах она уловила искорку веселья.

— Ты хочешь, чтобы я пресмыкался перед тобой, верно? — спросил он.

— Как червяк.

— Интересно, хоть чем-нибудь тебе можно заткнуть рот на какое-то время или это в принципе невозможно? — осведомился Боннер, и на губах его появилось что-то похожее на улыбку.

Рэчел была так поражена этим обстоятельством, что не сразу нашла ответ.

— Грубость и неуважение к собеседнику — часть моего шарма, — заявила она после небольшой паузы.

— Тот, кто тебе это сказал, наврал.

— Ты называешь знаменитого Билли Грэма лгуном?

На какой-то момент уголки губ Гейба вздернулись еще выше, но затем снова опустились книзу, и на лице появилась привычная мрачная гримаса. По всей видимости, он решил, что пресмыкался уже достаточно.

— Послушай, у тебя что, нет пары джинсов? — спросил он, сделав неопределенный жест. — Только идиотка может работать в платье.

«И еще тот, у кого нет ничего, кроме платья», — подумала Рэчел. Она не могла позволить себе потратить даже цент на одежду, поскольку Эдвард уже начал вырастать из своих вещей.

— Мне нравятся платья, Боннер. Они подчеркивают мою женственность.

— Ага, особенно в сочетании с этими башмаками, — сказал Гейб, с отвращением глядя на ее грубые черные полуботинки.

— Что я могу на это ответить? Я — рабыня моды.

— Чушь. Просто твои старые джинсы порвались, верно? Ну так купи себе новые. Нет, я сам куплю тебе джинсы. Можешь считать, что это будет твоя униформа.

Ему уже не раз приходилось видеть, как Рэчел наступала на горло собственной гордости, но это было тогда, когда дело касалось Эдварда. Сейчас же ситуация была иная.

— Ты их купишь, ты их и носи, — процедила она с нескрываемым презрением.

Несколько секунд оба молчали.

— Так ты, значит, крутая, так, что ли? — произнес наконец Боннер, в очередной раз окинув Рэчел оценивающим взглядом.

— Круче не бывает.

— До того крутая, что тебе даже еда не нужна. — Боннер взглянул на стоящий на коленях у Рэчел пакет с продуктами. — Ты собираешься есть или так и будешь демонстрировать мне свою независимость?

— Я уже сказала тебе, что не голодна.

— Наверное, именно поэтому ты выглядишь, как ходячий скелет. У тебя анорексия, не так ли?

— У бедняков не бывает анорексии. — Рэчел положила в рот еще кусочек жареного картофеля. Он был таким божественно вкусным, что ей снова захотелось наброситься на него и разом проглотить все до последней крошки. Одновременно душу ей терзало чувство вины перед Эдвардом за то, что она лишала его лакомства, которое он так любил.

— Кристи говорит, ты почти ничего не ешь.

Мысль о том, что Кристи докладывает Гейбу о ее поведении, заставила Рэчел забеспокоиться.

— Пусть не сует нос не в свое дело.

— И все-таки, почему ты ничего не ешь?

— Ты прав, у меня анорексия. И хватит об этом, ладно?

— Ты же сама сказала, что у бедняков ее не бывает.

Не отвечая, Рэчел принялась пережевывать следующий ломтик картошки.

— Попробуй гамбургер.