— Было бы хорошо, если бы каждая ваша прихожанка, живущая активной половой жизнью, носила с собой презервативы, — заметила Кристи.
— Активной половой жизнью? Что ты имеешь в виду? Ты с кем-то… я хотел сказать… но… как же…
Этан Боннер, известный своим умением говорить на темы, связанные с сексом, совершенно сконфузился и какое-то время не мог выговорить ни слова. Наконец он все же взял себя в руки.
— Я не знал, что в твоей жизни есть мужчина.
Остатки розового облака, окутывавшего Кристи Браун, улетучились, уступив место решимости, которая была сродни отчаянию. В конце концов, что ей терять?
— А откуда ты мог об этом знать? Ты ведь вообще ничего не знаешь о моей жизни.
Было видно, что слова Кристи поразили Этана.
— Мы знаем друг друга с начальной школы и всегда были друзьями.
— Значит, ты считаешь меня своим старым другом?
— Да, конечно.
— Ты прав, я твой друг. — Кристи сглотнула, набираясь мужества. — Но ты мне не друг. Этан. Друзья должны много знать друг о друге, а ты ничего обо мне не знаешь.
— То есть как это? Я очень много о тебе знаю.
— Что, например?
— Я знаю твоих родителей, знаю дом, в котором ты выросла. Мне известно, что два года назад ты сломала руку. Я знаю много разных вещей.
— Вот именно, вещей. Сотни людей знают обо мне много вещей. Но они не знают меня. Они понятия не имеют, что я за человек.
— Ты — добропорядочная, трудолюбивая христианка, кто же еще.
Кристи поняла, что этот разговор совершенно бесполезен.
— Мне надо идти, — сказала она и привстала.
— Нет!
Этан дернул ее назад так, что она вынуждена была снова опуститься на стол, коснувшись при этом грудью его руки.
Он отпрянул так, словно его ударило током.
— Послушай, — снова заговорил Этан, — я вовсе не хочу тебя обидеть. Твоя сексуальная жизнь — твое дело, меня это не касается, но, будучи твоим пастором, я обязан помочь тебе советом.
Кристи редко злилась, но слова Этана задели ее за живое.
— Я не собираюсь просить у тебя совета. Этан, потому что для себя я уже все решила. Я положила в сумочку презерватив по той простой причине, что собираюсь изменить свою жизнь, и мне надо быть готовой к этим изменениям.
— Секс до брака является грехом, — сказал Этан и как-то неловко завозился рядом с Кристи, словно почувствовал, что последняя его фраза прозвучала слишком напыщенно.
— Я тоже считаю, что добрачный секс — это грех, — сказала Кристи, отчетливо выговаривая каждое слово. — Но я также считаю, что грех греху рознь. Я совершенно убеждена, что в иерархии грехов убийство или изнасилование несопоставимы по своей тяжести с решением тридцатилетней незамужней женщины, суть которого состоит в том, что ей уже довольно быть девственницей.
— И с кем же ты собираешься ее лишиться?
— Пока не знаю, но я ищу подходящего человека. Само собой разумеется, что он должен быть умен и неженат. И еще он должен быть чутким. — Кристи специально сделала акцент на слове «чуткий», давая понять Этану, что он начисто лишен этого качества.
Этан мгновенно ощетинился, словно дикобраз.
— Я не могу поверить, что ты готова перечеркнуть всю свою праведную жизнь ради кратких минут плотских утех.
С каждой минутой замечания Этана казались Кристи все более нелепыми и догматичными.
— А что мне дала праведность? У меня нет ни мужа, ни детей, ни даже работы, которая бы мне нравилась.
— Тебе не нравится твоя работа? — переспросил Этан, явно пораженный и уязвленный.
— Нет, Этан, не нравится.
— Почему же ты мне об этом никогда не говорила?
— Потому что была слишком слабой. Мне было проще горевать по поводу своей несложившейся жизни, чем пытаться что-то в ней изменить. Но теперь я больше не боюсь перемен.
— Это все из-за Рэчел, не так ли?
— Почему ты ее так ненавидишь?
— Потому что она использует Гейба в своих интересах.
Кристи была несогласна с Этаном, но преподобный Боннер в этот момент был явно не в состоянии прислушаться к голосу рассудка.
— Да, ты прав: именно благодаря Рэчел я обрела мужество. Я никогда не встречала женщины, которая бы вызывала у меня такое восхищение. Она живет стоя на краю пропасти, но при этом никогда не жалуется. И еще она работает больше, чем кто бы то ни было из тех, кого я знаю.
— Гейб очень сильно облегчил ей жизнь. Он дал ей работу, снабдил машиной. Он позволил ей жить в коттедже Энни и оплачивает пребывание Эдварда в детском саду.