Помечтай немножко

Рэчел явно пришлось не по вкусу, что ей придется ждать до вторника, и она начала было протестовать, но Гейб оборвал ее.

— Очень хорошо, Кэрол, — сказал он. — Это не горит. Я предупрежу Этана, он будет тебя ждать.

Сжав руку Рэчел, словно тисками, он снова нырнул вместе с ней в толпу.

— Если ты станешь давить на нее, тебе не видать этой Библии как своих ушей, — сказал он.

Рэчел оглянулась, чтобы убедиться, что Эдвард идет за ними.

— Я не выношу эту женщину, — призналась она. — Кэрол нарочно меня терзает.

— Лишних два дня ничего не решают. Давай чего-нибудь поедим.

— Ты о чем-нибудь, кроме своего брюха, думаешь?

— У меня много всяких органов, и время от времени все они так или иначе напоминают о себе, — сказал Гейб, просунув большой палец под короткий рукав платья Рэчел.

Она тут же покрылась гусиной кожей, и в то же время с удивлением поняла: ей хочется, чтобы Гейб испытывал к ней какое-то более прочное и глубокое чувство, чем просто сексуальное желание.

— Ты угощаешь? — спросила она.

— Да, я угощаю, — сказал Гейб с легкой улыбкой.

— Пойдем, Эдвард, — сказала Рэчел, обернувшись назад. — Перекусим чего-нибудь.

— Я не хочу есть.

— Я знаю, ты любишь дыню. Мы тебе раздобудем кусок дыни.

Они подошли к центру спортивной площадки, где над мерцающими жаром углями жарились на вертелах несколько свиных туш. Рэчел поморщилась.

— Я, пожалуй, лучше съем вареной кукурузы.

— А я-то думал, что девушки из сельской местности лишены сентиментального отношения к животным.

— Ко мне это не относится. И кроме того, там, где я жила, люди занимались выращиванием соевых бобов.

Гейб не стал ее больше дразнить, потому что и сам не был большим поклонником жареной свинины. Вскоре он, Рэчел и Эдвард уже сидели у торца длинного стола, а перед ними стояли тарелки с вареными кукурузными початками, смазанными маслом. Гейб взял себе еще хот-дог и салат из шинкованной капусты, надеясь, что, глядя на него, Рэчел тоже почувствует прилив аппетита и съест побольше. Рэчел, однако, отказалась и от хот-дога, и от салата, и теперь Гейб не знал, как с ними справиться, ведь у него самого не было ни малейшего желания их есть.

— Ты уверен, что не хочешь еще одну сосиску, Эдвард? — спросил он. — Я к ней еще не прикасался.

Мальчик отрицательно покачал головой и взял со своей тарелки кусок дыни. Гейб обратил внимание, что с того самого момента, как они уселись за стол, Эдвард то и дело украдкой поглядывает на соседний стол, где расположились мужчина с мальчиком примерно того же возраста, что и он.

Наконец Рэчел тоже перехватила его взгляд.

— Этот мальчик вместе с тобой ходит в детский сад, Эдвард? — спросила она. — Похоже, ты его знаешь.

— Угу. Его зовут Кайл. — Эдвард взглянул на свою порцию дыни. — А меня зовут Чип.

Рэчел бросила на Гейба раздраженный взгляд поверх головы Эдварда. Тем временем Кайл и его отец бросили свои опустевшие одноразовые тарелки в бак для мусора. Эдвард продолжал внимательно наблюдать за ними. После того как в мусорном баке исчезли и пластиковые чашки. Кайл повернулся к отцу и требовательным жестом поднял руки. Мужчина улыбнулся, подхватил его и усадил к себе на плечи.

В это мгновение на лице Эдварда появилось выражение такой тоскливой зависти, что Гейб невольно поморщился.

Казалось бы, все так просто: отец несет на плечах сына.

Эдвард был уже достаточно тяжел для того, чтобы Рэчел носила его. Тяжел для матери, но не для отца.

Подними меня, папа! Подними меня, а то мне ничего не видно!

Гейб отвернулся.

Рэчел видела все происходящее за соседним столом, и по ее лицу Гейб понял, какие усилия от нее потребовались, чтобы взять себя в руки. Трудно смириться с тем, что не все в этой жизни доступно матери и ее сыну. Чтобы как-то отвлечься, она открыла сумку.

— Эдвард, ты весь извозился. Дай-ка я тебя вытру…

На мгновение она словно окаменела, затем резким движением сунула руку в сумку и стала лихорадочно шарить в ней, перебирая ее содержимое.

— Гейб, у меня кошелек пропал!

— Дай-ка я посмотрю.

Гейб взял у нее сумку и заглянул внутрь. Он увидел ручку, чек из лавки зеленщика, комок туалетной бумаги, небольшую заводную пластиковую игрушку и упаковку гигиенических тампонов с прорванной оберткой. Заметив тампоны, Гейб невольно подумал, какие внутренние терзания должна была испытать Рэчел, прежде чем их купила.

— Может, ты оставила его дома?