Рожденный очаровывать

Да потому что она вовсе не была жесткой и несгибаемой. Ее суровость и несговорчивость – своего рода доспехи, помогавшие выжить. В душе она также хрупка и непрочна, как нарисованные ею капли росы, свисающие с кустика синих колокольчиков.

Он осторожно погладил ее по голове.

– Они ужасны. Я знала, что творю немыслимое, еще когда рисовала все это, но не смогла остановиться. Внутри словно лопнуло что-то и вылилось в эти фрески. Я верну твой чек и, если дашь мне несколько месяцев, возмещу стоимость повторной покраски стен.

Дин встал перед ней на колени и силой оторвал ладони от ее лица.

– Никто ничего не станет перекрашивать, – пообещал он, глядя ей в глаза. – Я влюбился в них.

«И люблю тебя».

Сознание этого пронизало его внезапно. И пришло так же легко, как воздух, который он жадно глотал. Он встретил свою судьбу, когда остановился на шоссе неподалеку от Денвера. Блу бросала ему вызов, занимала, поражала, околдовывала, заводила... О Господи, как же она его заводила! А еще понимала его. И он ее понимал. Эти фрески позволили ему увидеть душу мечтательницы. Женщины, твердо решившей сбежать от него в понедельник утром.

– Не стоит притворяться, – всхлипнула она. – Я же говорила, как ненавижу, когда ты бываешь милым и уступчивым. Если бы твои друзья увидели это...

– Когда мои друзья увидят это, в темах для разговоров недостатка не будет, уж это точно.

– Они подумают, что ты спятил.

«Ни за что! Особенно после того, как увидят тебя!»

Блу, мрачно хмурясь, запустила руку в его волосы.

– У тебя безупречный вкус, Дин. Это дом мужчины. И пропитан мужским духом. Ты и сам видишь, как неуместны здесь эти фрески.

– Абсолютно неуместны. И невероятно красивы.

«Совсем как ты».

–Я уже говорил, как ты удивительна?

Блу жадно всматривалась в его лицо. Она всегда обладала способностью видеть его насквозь, и сейчас глаза постепенно наполнялись потрясенным изумлением.

– Тебе действительно нравится? Ты не хочешь меня утешить?

– Я бы никогда не солгал тебе в таком важном деле. Они великолепны. Ты великолепна.

Он стал целовать ее: уголки глаз, изгиб щеки.

Чары комнаты возымели свое действие, и скоро она очутилась в его объятиях.

Он подхватил ее на руки и перенес из одного магического мира в другой: в укрытие их цыганской кибитки.

Они любили друг друга под нарисованными лозами и причудливыми цветами. Нежно. Самозабвенно.

Блу наконец принадлежала ему.

Пустая подушка рядом с его головой на следующее утро была доказательством его вины в том, что так и не собрался поставить в кибитке биотуалет. Дин натянул шорты и футболку. Пусть только попробует не сварить ему кофе!

Он намеревался посидеть с ней на крыльце, выпить целый кофейник и поговорить об их дальнейшей жизни. Вернее, о последующих годах их совместной жизни.

Но, пройдя через двор, он заметил, что красный «корветт» исчез.

Дин ворвался в дом, где его приветствовал телефонный звонок.

– Немедленно сюда! – закричала Нита, не потрудившись поздороваться. – Блу уезжает!

– О чем вы?!

– Она водила нас за нос! Твердила, что уедет в понедельник, а сама все это время намеревалась улизнуть сегодня! Чанси Кроул отправился с ней, чтобы забрать прокатную машину, и она сейчас направляется в гараж, чтобы погрузить вещи. Я так и знала: что-то неладно. Она...

Дин, не дослушав, бросил трубку и уже через пятнадцать минут свернул в переулок за домом Ниты и остановился рядом с мусорными ящиками. Блу стояла у открытого багажника «короллы» последней модели. Несмотря на жару, она снова была в черной рубашке, джинсах и байкерских ботинках. Он не удивился бы, увидев у нее на шее кожаный ошейник с шипами. О вчерашней уязвимости напоминала только пышная шапочка волос. Дин выскочил из грузовика.

– Огромное спасибо за все.

Блу сунула в почти полный багажник коробку с красками.

– Я так часто прощалась с дорогими мне людьми в детстве, – бесстрастно объяснила она, – что предпочитаю больше не подвергать себя этой процедуре. Кстати, ты будешь счастлив узнать, что у меня начались критические дни.

Он в жизни своей не обидел женщину, но сейчас руки чесались встряхнуть ее так, чтобы зубы зашатались!

– Ты просто безумна, и надеюсь, это понимаешь! – заорал он, шагнув к ней. – Я люблю тебя!

– Ну да, разумеется. И я тебя тоже.

Она забросила в машину рюкзак.

– Я не шучу, Блу. Мне не до шуток. Мы созданы друг для друга. Мне следовало бы сказать тебе об этом прошлой ночью, но я боялся тебя отпугнуть. Ты чертовски своенравна и так и норовишь ускользнуть!