Эшворт

— А где вы жили прежде, мисс Хэлл, до того, как поселились у миссис Тернер?

— Я жила довольно далеко от Лондона, на границе графства Ланкашир, — последовал ответ, и говорившая снова деловито склонилась над коробками.

— Вы чувствуете себя здесь очень несчастной? — опять спросила мисс Эшворт.

— О нет, мэм, и плохие времена, и хорошие, и никакие — все проходят, но я буду жалеть, когда вы уедете.

— Почему же? Думаю, что за все полгода я с вами говорила не больше десяти раз.

— Тем лучше. И я бы хотела, чтобы все молодые леди последовали вашему примеру. Некоторые из них обращаются ко мне чересчур часто.

— А вас сильно оскорбляет наглость мисс Де Капелл и ей подобных?

— Вообще не больше десяти минут подряд.

— Однако я видела, что вы плакали?

— Вы за мной наблюдаете, мисс Эшворт?

— Да, от случая к случаю.

Полупансионерка снова посмотрела вверх, на этот раз удивленно и недоверчиво.

— Я бы никогда не подумала, что вы можете помышлять обо мне хоть минуту, — ответила она.

— Вы почти в том возрасте, когда уже можно оставить пансион миссис Тернер, — продолжила мисс Эшворт, немного помолчав.

— Я его оставлю, когда миссис Тернер сможет порекомендовать меня кому-нибудь на место компаньонки или гувернантки с обязанностями няни.

— Няни-гувернантки! Вы могли бы рассчитывать на место получше.

— Но миссис Тернер говорит, что у меня нет способностей для более высокой должности.

— На каком же основании она придерживается подобного мнения?

— Да знаете, я никогда не знаю уроков, которые она задает.

— Но где же тут здравый смысл, как может она ожидать иного, если в тот самый момент, когда она задает вам несколько страниц из истории или велит выучить наизусть отрывок по-французски, она сразу же посылает вас в прачечную с целой корзиной кружев и муслина, которые надо накрахмалить!

— Вы даже больше замечаете, чем я думала, — ответила полупансионерка и снова улыбнулась.

— Замечаю, мисс Хэлл! Вы думаете, что я сплю на ходу? Я могу только удивляться, что вы вообще способны учиться в таких обстоятельствах и что-то узнавать. Из всех невольниц вы самая неутомимая.

— Я рано встаю.

— А ночью ложитесь последняя. Я слышала, как уже сильно за полночь вы потихоньку крадетесь по лестнице в свою каморку.

— Неужели вы в это время еще не спите, мисс Эшворт?

Мисс Эшворт не ответила. Она подошла к своей кровати и стала медленно раздеваться. Полчаса протекло в молчании. Мисс Эшворт легла и, казалось, заснула. Полупансионерка, закончив дела в спальне, взяла свечу и на цыпочках направилась к двери.

— Эллен! Эллен Хэлл! — окликнула ее мисс Эшворт, поднимая голову с подушки. — Ведь вас как будто зовут Эллен, правда?

— Да.

— Вы не достанете мне носовой платок из верхнего маленького ящика комода?

Мисс Хэлл открыла нужный ящик и, по-видимому, удивилась, увидев несколько книг.

— А я думала, — сказала она, подавая носовой платок, — что сегодня утром вынула отсюда все вещи, а здесь столько книг. И Скотт, и Байрон. Будь у меня время, я хотела бы все это прочитать.

— Ну, возможно, вы сумеете осуществить это желание на каникулах, — заметила мисс Эшворт.

— Да, но тогда их здесь не будет.

— А вы посмотрите на титульный лист книги, которую держите в руке.

Мисс Хэлл повиновалась. На листе было написано: «Мэри Эшворт очень просит Эллен Хэлл принять эти сочинения Скотта и Байрона как прощальный знак ее уважения». Мисс Хэлл уронила книгу, задвинула ящик и поспешно направилась к выходу, но дошла она только до порога. Здесь она взяла себя в руки и вернулась.

— Я очень вам признательна, — сказала она, приблизившись к постели мисс Эшворт.

— Владейте ими на здоровье, Эллен. Покойной ночи.

Мисс Эшворт протянула руку, и можно было разглядеть, как красива и изящна эта рука. Скромная прислужница взяла ее, сжала и в горячем порыве благодарности даже осмелилась наклониться и поцеловать в щеку гордую молодую леди. Мисс Эшворт не оттолкнула ее и тоже улыбнулась. Немую сцену прервал стремительный топот ног по лестнице. Мисс Эшворт поспешно отдернула руку, уронила голову на подушку и притворилась спящей. Мисс Хэлл поспешила прочь.

Глава III

Каждый поворот колеса Фортуны означает, что кто-то выиграл, а кто-то проиграл. На долю мистера Эшворта выпал прискорбный проигрыш шестнадцать лет назад, когда он потерял дом и владения, но сейчас, по-видимому, ему выпал счастливый жребий. Он разорвал сотрудничество с Дэниелсом, Гордоном, Макшейном и компанией. Он оставил торгово-скотоводческое дело, но не прежде, чем оно обогатило его как главного хозяина в такой степени, на что он раньше не осмеливался и надеяться. Я не собираюсь наводить справки, благовидными ли путями было приобретено его новое богатство, — большая часть, очевидно, нет, так как Эшворт был человеком беспринципным и ни в грош не ставил такие пустяки, как совесть и честное слово. Однако золото есть золото независимо от того, добыто оно честным путем или мошенническим, и если оно не может купить человеку место на небесах и покой в лоне Авраамовом, то способно по крайней мере, доставить великолепное жилище и роскошные пурпурные одеяния царей земных.