Радуга завтрашнего дня

Знай она, что Патрик женат и ждет ребенка, наверняка не просила бы его ни о чем подобном, но что теперь толковать!

Патрик, собирайся в путь.

Мужчины, потрясенные ее словами, молчали. Они ожидали слез и сетований, визга и воплей и всех ухищрений женской тактики. Но вместо этого услышали разумные рассуждения. Она поняла. Хотя все это ей не нравилось, она поняла.

Маркиз Уэстли поднялся и, взяв руки невестки, почтительно поцеловал.

— Мадам, вы самая разумная женщина из всех, кого я знаю. Я преклоняюсь перед вами.

Фланна, нахмурившись, отняла руки.

— Мне не по душе это поручение, Генри, но я сознаю всю его важность. Семья всегда должна быть на первом месте. Патрик, когда ты едешь?

— Скоро, — вздохнул он, обожающе глядя на жену.

— В таком случае утром мы возвращаемся в Гленкирк.

Боюсь, джентльмены, что в этом состоянии я должна передвигаться медленно, и поэтому поездка займет весь день.

Если желаешь уехать сейчас, Патрик, я не стану возражать.

Твой брат благополучно проводит меня до самого дома.

— Нет! — поспешно выпалил муж. — Я переночую, а утром отвезу тебя домой. Поеду послезавтра.

— Если дети уже успели удовлетворить свое любопытство, — вмешался Генри, — я немедленно отправляюсь обратно и захвачу их с собой. А утром пришлю повозку и эскорт для Фланны. Вы и так прожили в разлуке три месяца, а теперь опять расстаетесь. На месте Патрика я провел бы вечер наедине с женой.

— Вы тактичный человек, деверь, — улыбнулась Фланна.

Йен привел детей. Эгги тоже решили увезти, и она бросилась собирать свои пожитки.

— А что мы будем есть? — пробормотал герцог.

— Ужин на кухне, — заверила Фланна. — Я сама тебя покормлю, тем более что это мне не впервой. Сам знаешь, я росла без служанок, хотя, нужно признать, очень приятно, когда за тобой ухаживают.

Дети хором запротестовали, не желая уезжать, но Фланна только отмахнулась:

— Не кричите, я все равно завтра буду дома. Мы с вашим дядей давно не виделись и хотим немного побыть вдвоем. Кроме того, у меня не хватит на всех постелей, а на полу спать вы не привыкли, да и Уилли слишком для этого мал.

Они неохотно послушались, и Патрик с Фланной вышли к воротам проводить их.

— Помню, как впервые очутился здесь, — усмехнулся он, обняв ее за плечи, — а ты стреляла в меня. Думаю, именно в этот момент я и влюбился, сам того не сознавая.

— Именно поэтому связал меня и кинул в седло? — хихикнула Фланна. — Пойдем, поможешь закрыть ворота.

— Но они слишком тяжелы для тебя, девочка!

Фланна ответила раздраженно:

— Патрик, я сама каждый вечер затворяю эти ворота. Их только следует немного подтолкнуть, а Йен Мор задвигает засов. Сегодня вместо него это сделаешь ты.

— Ты закрывала ворота, даже когда здесь трудились работники? — удивился он.

— Да. Я не людей боюсь. Просто не хочу обнаружить в кладовой барсука или хорька. Когда мы приехали, в кухню нельзя было войти, потому что там окотилась дикая кошка.

К счастью, она скоро унесла свое потомство.

Патрик кивнул и, подняв большой дубовый засов, вложил в петли.

— Пойдем, — позвала Фланна, — поедим на кухне. В моем состоянии трудно бегать по лестнице вверх-вниз.

Она провела его по двору, через садик. Спустившись на несколько ступенек, они оказались в теплой кухне. Здесь было светло, уютно и чисто. На огне кипел большой железный котелок под крышкой. В воздухе стоял запах свежего хлеба. В центре помещения стоял чисто выскобленный дубовый стол. Герцог уселся. Герцогиня открыла буфет и принесла две оловянные тарелки и кружки, а из корзины достала резные деревянные ложки. Патрик зачарованно наблюдал на ней. Он не помнил, чтобы его собственная мать когда-либо хлопотала на кухне.

Фланна подошла к печи и, приоткрыв заслонку, посмотрела внутрь. Очевидно, хлеб уже испекся, потому что она взялась за деревянную лопату и вытащила каравай. Потом на минуту исчезла и вернулась с маслом и сыром. Настала очередь главного блюда. Фланна собрала тарелки, вновь направилась к печи и поддела крышку двузубой вилкой. Из котла вырвался густой пар. Фланна улыбнулась, вынула из кармана передника ложку и наполнила тарелки. Отрезав от каравая два больших куска, она подала один герцогу:

— Ешь поскорее, не то остынет!

Патрик окунул ложку в варево. Аромат кроличьего рагу ударил в ноздри. Только сейчас он понял, как голоден, и стал жадно есть. Мясо оказалось мягким, подлива — вкусной. К тому же рагу было сдобрено маленькими луковичками и морковкой.