1Q84. Книга 3

Этот вопрос она сохранила в себе. Пока не могла высказать его вслух. Закрыв глаза, выравнивала дыхания, унимала сердцебиение и ждала, когда тучи разойдутся. Пассажиры в автомобилях следили за ними сквозь стеклянные окна. Собственно, почему так пристально всматривается в небо эта парочка? Почему так крепко держатся за руки? Некоторые люди поворачивал голову туда, куда смотрели они оба. Но там виднелись только белые облака и рекламный щит фирмы «Эссо». Впустите тигра в свой бензобак. Повернувшись левым боком к людям, которые проезжали мимо, этот тигр, гордо подняв свой полосатый розовый хвост, любезно призвал их потреблять всё больше и больше бензина.

Потом облака разошлись, и показалась Луна.

Диск был один. Привычная желтая одинокая Луна. Та Луна, которая молча плывет над полями, поросшими мискантом, отражаясь белой тарелкой на поверхности тихого озера и украдкой озаряя крыши затихших домов. Та самая, что катит воды на песчаные берега морей во время прилива, обдавая мягким светом зверей и защищая ночных путешественников. Та, что на третий день после появления на небе, своим серпиком раскрывает оболочку человеческой души, а став полной, высушивает её, капля за каплей, мрачное одиночество. Луна молча, в одиночестве, висела над рекламным щитом фирмы «Эссо». Рядом с ней не было другой — зеленой небольшой Луны, с деформированной формой. Тэнго и Аомамэ, даже не сговариваясь, смотрели на один и тот же пейзаж. Аомамэ сжимала его большую руку. И исчезло ощущение, будто в её организме что-то двигалось в противоположном направлении.

«Мы вернулись в 1984 год, — говорила она себе. — 1Q84 года уже нет. Вокруг мир, какой был прежде.

Но неужели и впрямь, так просто, мир вернул себе первоначальный вид? Разве лидер секты перед смертью не утверждал, что обратной дороги нет?

А может, это еще один мир? Или же мы перебрались в третий мир, отличный от предыдущего? В мир, в котором улыбается тигр, повернувшись к нам не правым, а левым боком? И разве теперь нас не ждут новые загадки и новые законы?

Всё может быть, — рассуждала дальше Аомамэ. — По крайней мере, отрицать этого сейчас я не могу. Но я и не уверена в чем-то одном. Во всяком случае, я уже не в том мире с двумя Лунами на небе. И держу руку Тэнго. Мы попали в опасный мир, где ни одна логика не имеет силы, в суровых испытаниях нашли друг друга и выбрались оттуда. Чего нам теперь бояться, независимо от того, куда мы попали — обратно в предыдущий, или в новый мир? Если нам выпадут новые испытания, мы сможем их преодолеть. По крайней мере, мы уже не будем одинокими».

Расслабившись, Аомамэ прижалась к большой груди Тэнго, как к чему то надежному и безопасному. Приложив ухо, прислушалась, как бьется его сердце. Отдавшись в его руки, она казалась себе горошинкой в стручке.

— Куда и как отсюда мы можем уйти? — спросил Тэнго, спустя бог знает сколько времени.

Разумеется, оставаться здесь надолго не годилось. Но столичная скоростная автострада не имела обочины или тротуара. До съезда на Икедзири было недалеко, но даже при дорожном заторе проход между автомашинами казался слишком опасным. Кроме того, они не надеялись, что кто-то на автостраде остановит автомобиль на взмах их руки. Они, конечно, могли воспользоваться телефоном службы поддержки и позвонить в администрацию автострады, чтобы попросить помощи, однако тогда пришлось бы внятно объяснять причину, как они оба здесь оказались. И даже, если бы они пешком дошли до съезда на Икедзири, сборщик платы за проезд автомобилей отругал бы их. О спуске же лестницей, по которой они только что поднялись, понятное дело, не могло быть и речи.

— Не знаю, — ответила Аомамэ.

Она действительно не знала, что теперь делать и куда идти, ее роль лидера закончилась, когда они поднялись наверх. Думать и решать, что правильно, а что нет, она уже была не в силах. У нее не осталось ни капли горючего. Она не имела другого выхода, как положиться на другую силу.

Отче наш, сущий на небесах! да святится имя Твое;

Да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе;

Хлеб наш насущный дай нам на сей день;

И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим;

И не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого.

Ибо Твое есть Царство и сила и слава вовеки.

Аминь.

Слова молитвы вылетали изо рта сами собой. По условному рефлексу. Не надо было думать. Ни одно из этих слов в эту минуту не имело значения. Сейчас они были только звуком, рядом закодированных знаков. Но, произнося их машинально, она чувствовала, как ее охватывает странный настрой. Можно сказать — даже набожный. В глубине что-то стучало в ее сердце. «Что бы это ни было, хорошо, что оно не причиняет мне вреда, — подумала Аомамэ. — Хорошо, что я смогла добраться сюда — и не важно, куда».