1Q84. Книга 3

Подумав об этом, Аомамэ захотелось вскочить и немедленно бежать отсюда и, доехав до Сангендзяя, проверить такую возможность. Может, удастся, а может, и нет. Но попробовать стоит. Надо одеться в тот же костюм, надеть те же туфли на высоких каблуках и подняться по лестнице, облепленной паутиной. Однако она одернула себя.

«Ну нет, не годится, — решительно сказала она. — Я не могу это сделать. Ведь я смогла увидеть Тэнго именно потому, что попала в 1Q84 год. И, может быть, только потому жду от него ребенка. Во чтобы то ни стало я должна еще раз встретиться с ним в этом новом мире. И до тех пор, по крайней мере, не могу покинуть этот мир. Что бы ни случилось!».

На следующий день после полудня позвонил Тамару.

— Прежде всего, о сборщике платы «NHK», — сказал Тамару. — Я звонил в контору радиотелевизионной корпорации. Сборщик платы, ответственный за участок квартала Коендзи, сообщил, что не помнит, чтобы стучал в дверь квартиры номер 303. Да, он помнит, что на двери было приклеено сообщение об автоматическом перевод платы с банковского счета, и уже это проверил. Говорил, что обычно звонит в дверной звонок, но никогда не стучится в дверь. Так как тогда рука болела бы. Уточнил, что в тот день, когда к вам приходил будто бы сборщик платы, он находился далеко от того дома, сам обходил другой участок. По его рассказу видно, что он не врет. Его знают как настойчивого, но дружелюбного ветерана с пятнадцатилетним стажем непрерывной работы.

— Что из этого выходит?

— А выходит то, что существует вероятность, что к вашей квартиры приходил ложный сборщик платы. Похоже, будто кто-то, прикинувшись служащим «NHK», стучал в дверь, чтобы обманным путем выманить деньги. Собеседник с радиотелевизионной компании после разговора со мной обеспокоился. Появление фальшивого сборщика абонентной платы для них неприятна. Его начальник хотел, если можно, встретиться непосредственно со мной и все обсудить. Конечно, я отказался. Мол, вреда нам не причинили, поэтому не стоит чрезмерно раздувать это дело.

— А может, этот человек душевнобольной или преследует именно меня?

— Думаю, что ваш преследователь так бы не делал. Не имел бы от этого никакой пользы, а только насторожил бы вас.

— А почему этот человек, даже если он душевнобольной, выбрал именно мою квартиру? Есть же много других. Я стараюсь делать, чтобы света в комнате не было видно снаружи, и хожу тихо, почти на цыпочках. Окна постоянно закрываю и не сушу белья на балконе. И все же тот человек выбрал мою квартиру, и стучал, стучал. Знает, что я скрываюсь. Или утверждает, что знает. И как-то пытается заставить меня открыть дверь.

— Думаете, он еще раз придет?

— Не знаю. Но если он всерьез пытается заставить меня открыть дверь, то, видимо, будет приходить, пока своего не добьется.

— И это вас пугает?

— Нет, не пугает, — ответила Аомамэ. — Просто мне не нравится.

— Как, конечно, и мне. Ведь если тот фальшивый сборщик платы снова придет, мы не можем обращаться к «NHK» или в полицию. И даже, если вы сможете позвонить мне о его приходе, а я немедленно отправлюсь к вам, то, может быть, я его уже не застану.

— В общем, я сама дам себе совет, — сказала Аомамэ. — Сколько бы он меня не провоцировал, я двери не открою.

— Он, видимо, попробует и другие виды провокаций.

— Возможно, — согласилась Аомамэ.

Тамару коротко откашлялся и сменил тему разговора.

— Результаты теста получили?

— Его результат положительный, — просто ответила Аомамэ.

— Значит, залетели?

— Именно так. Попыталась сделать два вида разновидностей теста, но результат тот же.

Наступило молчание, похожее на молчание литографского камня, на котором еще не вырезано иероглифов.

— Не сомневаетесь?

— Изначально я об этом знала. А тест — лишь подтверждение.

Некоторое время Тамару гладил кончиками пальцев эту литографию молчания.

— Вынужден вас откровенно спросить, — сказал Тамару. — Вы собираетесь рожать или будете прерывать беременность?

— Не прерывать.

— То есть рожать?

— Если все пойдет хорошо, роды наступят в июне-июле следующего года.

Тамару прикинул в голове цифры.

— Если так, то нам придется несколько изменить наши планы.

— Извините.

— Да ладно, — ответил Тамару. — В любой ситуации все женщины имеют право родить ребенка и получить надежную защиту.

— Звучит как в Декларации о правах человека, — сказала Аомамэ.