Смех Циклопа

Тадеуш Возняк расправляет листок и читает текст. Последние слова он произносит преувеличенно медленно, с нажимом.

– Он… расхохотался… и… умер.

Зал аплодирует, стоя.

Исидор вытирает лицо, потом протягивает полотенце Лукреции.

Она обессилено говорит:

– Подождите меня. Мне лучше сходить в туалет.

Лукреция толкает дверь с изображением женской фигурки.

Она дергает дверь в первую, а затем во вторую кабинку. Обе заняты.

Только этого не хватало. Я долго не выдержу.

Она начинает стучать в одну из дверей, призывая поскорее освободить кабинку. Голос изнутри просит ее проявить терпение.

Она умывается. Никогда еще ледяная вода не доставляла ей такого удовольствия.

Если бы я родилась в бассейне, мне не надо было бы ни плакать, ни кричать. Я бы просто поплыла. Может быть, поэтому мне так приятно видеть, как плещется Исидор со своими дельфинами. Надо купить нового Левиафана.

Неожиданный шум заставляет ее вздрогнуть. В помещении неподалеку от туалета хохочет мужчина. Хохочет слишком громко. Во власти дурного предчувствия, Лукреция выходит в коридор, идет на звук и останавливается у гримерки Тадеуша Возняка.

Ее догоняют Исидор и пожарный Франк Тампести. Они подходят к гримерке и слышат, что Тадеуш смеется все громче и громче. Лукреция пытается открыть дверь, но та не поддается. Она бьет ее ногами.

Смех, доносящийся из гримерки, превращается в предсмертный крик. Слышен шум падающего тела. Со всех сторон подбегают люди. Пожарный достает связку ключей, но так спешит и волнуется, что никак не может найти нужный.

Догадавшись, что их ждет в гримерке и не желая тратить время зря, Лукреция бросается за толпой поклонников Тадеуша. Они получили автографы и, рассеиваясь, медленно движутся к выходу. Исидор понимает ее замысел и следует за ней.

– Там! – говорит она. – Он там!

Она бежит. Потом, потеряв цель из виду, останавливается. Исидор догоняет ее.

– Я видела его! Грустного клоуна!..

Задыхаясь, она оглядывается и вдруг снова замечает его.

– Эй! Стой!

Грустный клоун оборачивается и прибавляет шагу.

– Задержите его! Задержите!

Плотная толпа поклонников мешает им. Грустный клоун бросается к лестнице, открывает дверь и бежит по узкому проходу к колосникам. Исидор и Лукреция преследуют его и оказываются на мостках, на десятиметровой высоте над сценой.

Теперь они ясно видят беглеца.

Зал внизу смотрит скетч юмориста под тринадцатым номером.

Грустный клоун хватается за канат и спускается по нему прямо на середину сцены. Тринадцатый комик и его помощники удивленно умолкают. Грустный клоун кланяется и прижимает три пальца к правому глазу. Зал решает, что это часть представления и хлопает. Лукреция и Исидор спускаются на сцену тем же путем. Публика узнает их и взрывается аплодисментами.

– Давид и Ванесса!

Исидор и Лукреция повторяют жест грустного клоуна и кланяются. Зал бушует. Так они убеждаются в правильности утверждения Анри Бергсона: шутка лишь выигрывает от повторения.

Грустный клоун тем временем проталкивается к запасному выходу и выскакивает на улицу. Исидор и Лукреция следуют за ним. Он садится на мотоцикл и быстро уезжает. Они прыгают на свой мотоцикл и бросаются в погоню. Они мчатся по разделительной полосе Итальянского бульвара, вылетают на бульвар Пуассонньер с односторонним движением.

Мотоцикл грустного клоуна мчится по встречной полосе, лавируя между едущими навстречу машинами. Лукреция не может угнаться за ним. Она с трудом уворачивается от грузовика, задевает легковой автомобиль, проезжает мимо разгневанного пешехода и, едва избежав столкновения с автобусом, прекращает преследование.

– И что мы теперь будем делать, Лукреция?

– Вы – не знаю, а мне срочно нужно в туалет.

111

В деревне, живущей за счет туристов, поток экскурсантов сильно поредел из-за экономического кризиса. Проходит месяц за месяцем, и будущее представляется жителям деревни все более безрадостным.

Но вот в гостиницу приезжает постоялец и снимает комнату за сто евро. Турист еще не успевает подняться в номер, а хозяин гостиницы уже несет сто евро мяснику, которому задолжал.

Мясник отдает сто евро крестьянину, снабжающему его мясом.

Крестьянин немедленно возвращает сто евро проститутке, с которой провел несколько приятных вечеров.

Проститутка вручает сто евро хозяину гостиницы, который сдавал ей комнату в кредит.